Виктор Пшеничников - Последние метры

Когда застава и на второй год добилась отличных результатов, термин «случайный успех» из употребления вышел - за ненадобностью. К тому времени- Машарову и Тикунову командование разрешило поступать в академию. «С одной заставы - вдвоем?» - удивлялись знакомые офицеры.

- А почему бы и нет? - отвечал Машаров.- Работали-то мы не поодиночке!.. Без Тикунова я был бы похож на двигатель без горючего - один вид и никакого движения…

Но вдвоем не получилось - Тикунов сломал ногу. Прокладывал след собаке, не заметил под снегом корч, ну и… Правда, экзамены он сдавал, и сдал прилично. Но, увы, чудес не бывает. Мудрая медкомиссия докопалась-таки до дефекта, и пришлось Николаю возвращаться домой.

Офицер политотдела Мельник, и прежде всегда пристально следивший за успехами замполита, на этот раз был Особенно чуток, утешал, как мог, Тикунов не выдержал утешения:

- Простить себе не могу, Николай Никитович, такая досада… Хоть плачь.

- Рано, Николай, плакать собрался. Тебе о будущем думать, глаза должны быть сухими, чтобы видеть ясней. Мы тут прикинули - а что, если тебе взять в свои руки заставу? Хозяином, так сказать?

Тикунов покачал головой.

- Ну, можно заместителем коменданта, должность освободилась. Лично я думаю так: надо тебе поступать в высшую партийную школу. У тебя определенный талант, тяга к политработе. А в отряде и учиться будет полегче: условия мы тебе создадим… Так пойдешь замкомендантом?

- Спасибо, конечно, Николай Никитович. Да только я за должностью не гонюсь. Почему-то некоторые считают: раз замполит, значит, сидит за чужой спиной, на чужие силы надеется. Глупое, допотопное суждение. По-настоящему работать - не то что заемных, своих-то сил никогда не растратить. Ведь их чем больше отдаешь, тем больше й прибывает. Но если уж ты судьбой избран политработником, нечего оглядываться по сторонам,- нажимай!.. Время теперь такое: как Машаров говорит: спутники стали привычней автобусов.

- Ну а насчет учебы в высшей партийной школе как?

- Подумаю, Николай Никитович. Только в любом случае - без скидок прошу, без особых условий. Пойду на заставу замполитом.

- Твердо решил на политработе остаться?

Тикунов улыбнулся чему-то далекому, светлому:

- Второй сын у меня, Дима, в сказочном месте родился. Так и записали в свидетельстве, в графе «место рождения»: застава имени Григория Кофанова. Мне его пограничником надо вырастить. Пусть вместе с моими солдатами усвоит: граница наша сначала проходит через сердце, а уж потом по земле…

Урок грамматики

- Вы капризны, Кулагин, как девушка. Вчера уверяли, что можете только со мной говорить, сегодня - «вы мне не доверяете». Где логика?

Кулагин, потупясь, чертил землю носком сапога, взъерошенный, как воробей, пережидающий стужу… Кого он так напоминал Тикунову? Да, точно, давнишних его питомцев, уличных «атаманов» одиннадцати - шестнадцати лет. Он тогда от райкома комсомола вел в детской спортивной школе секцию самбо. В райкоме учли, наверно, что в прошлом Николай сам был чемпионом Белоруссии по самбо среди юниоров, защищал честь области на республиканских соревнованиях по плаванью,- вот и направили. Достались Николаю две группы по тридцать человек - дикая республика!.. Кстати, выросли потом из сорванцов пять перворазрядников, один кандидат в мастера и один мастер спорта. Но главное - все они стали настоящими людьми. Не подкачали…

Вот в них-то Николай замечал иногда эту странную, резкую перемену настроений. Но там понятно: ребята боролись. За себя и за жизнь. Трудно боролись. А тут - и сказать смешно. Назначили Кулагина каптером, а он на деле оказался караульщиком вещей: хочу, выдам, не хочу - не выдам. В общем, прорезался в неплохом солдате ретивый «хозяйственник».

- Поймите, Кулагин, солдаты должны видеть в вас первого помощника старшины, а не скупого зав-складом. Тогда и к вам отношение у них будет иное…

Отношение солдат к Кулагину и впрямь было соответственным: они просто не замечали помощника старшины. Кулагин не понимал, в чем дело… Оттого и страдал внутренне, в любой шутке искал подвох. Мог ли Тикунов ждать, во что выльется этот скрытый конфликт коллектива и одиночки? Пришлось вызвать Кулагина на откровенность.

- Я подумаю над этим, товарищ капитан.- Кулагин глухо кашлянул.- Крепко меня вы задели, я ведь капризным никогда не был - работу любил.

Тикунов после разговора с Кулагиным отправился было по делам, да засмотрелся на красавицу-вышку с пятнышком часового на верхотуре - самую высокую вышку в отряде. Говорят, ее даже в иностранном журнале напечатали - «популяризировали». Немудрено - рядом, в каких-то метрах от заставы, проходит железнодорожная ветка на Отдельный контрольно-пропускной пункт «Брест». То и дело погромыхивают, подъезжая к Бресту и убывая в обратную сторону, за границу, поезда с загранпассажирами, все окна густо облеплены фотоаппаратами. Пусть фотографируют, помещают в журналах: вышка на виду, не секрет. Глядишь, напомнит фото кому-то из бывших, как бил их тут в сорок первом пограничник Андрей Кижеватов, предупредит, что сегодня здесь достойно несут службу наследники героя… Нелишне напомнить, потому что не унимаются недобитые, нет-нет да пытаются пролезть через кордон на нашу землю. Вот ефрейтор Иван Сарайкин недавно задержал нарушителя. Иван - активнейший помощник Тику нова. Награжден двумя знаками «Отличник погранвойск», знаком «Отличник Советской Армии». Истинный кижеватовец…