Франц Таурин - На Лене-реке

Только когда обеспокоенный Кузьма Никитич крикнул ему: «Слезай!» — он ответил:

— Доберусь, — и спустил конец веревки за следующим стержнем.

И вот ответственное поручение выполнено. Он добрался до верха трубы.

Стоя наверху с закрытыми глазами, Федя ощущал, что всего его захватило какое-то новое, никогда еще не изведанное чувство.

Тут были и радость, что мучительно трудный подъем закончен и закончен успешно, и гордость, что он оправдал надежды всего коллектива, и благодарность всем этим таким дорогим для него людям.

И ему вспомнились слова Ольги на том памятном для него собрании: «Мы ручаемся за него!»

А как бы могла повернуться его судьба, если бы за него не поручились, если бы не поддержали его тогда, если бы не позаботилась о нем Таня Парамонова?

Резкий порыв ветра чуть не сорвал с Феди шапку. Он снова выглянул из трубы, увидел стоящих внизу людей, узнал среди них Андрея Николаевича, Лугового и Ольгу, замахал им рукой и крикнул:

— Готово!

Федя достал из кармана клубок тонкой бечевки и, крепко зажав в руке конец, бросил клубок вниз.

— Тяни, — послышалось снизу.

Подбирая бечевку, Федя вытянул конец прочной пеньковой веревки. Теперь предстояло выполнить вторую часть задания: поднять хомут с блоком и укрепить его на верхушке трубы.

Помня указания Кузьмы Никитича, Федя тянул медленно, не напрягаясь и сберегая силы. Через несколько минут массивный хомут — толстое стальное кольцо с укрепленным сбоку блоком — был поднят.

Проработав около часу, Федя установил и закрепил его врезанными в кольце болтами и снова крикнул:

— Готово!

— Бросай веревку, — ответили снизу.

Нужно было втащить наверх конец стального троса и пропустить его через блок. На этом заканчивался первый этап работы, в выполнении которого основная роль была отведена Феде.

Еще через полчаса измазанный, задыхающийся, не счастливый и сияющий Федя вылез из дымохода.

— Молодец! — сказал ему Перов, крепко пожимая его черную, покрытую ссадинами руку.

— Хорошо начинаешь свою комсомольскую жизнь, — сказал Луговой. — Теперь в душ и отдыхать.

— А как же? — взмолился Федя. — Кузьма Никитич обещал, что я буду до конца работать с ним.

— После, после, сынок, когда отдохнешь, — ласково сказал Кузьма Никитич, — не бойся, работы хватит. Работа только начинается. — Он потрепал его по плечу. — Разве можно от такого помощника отказываться!

— Андрей Николаевич! — окликнула Перова рассыльная. — Вас вызывает к себе начальник управления.

Андрей и Луговой переглянулись.

— Могут приказом отменить наше решение, — сказал Андрей, пристально глядя на Лугового.

— Могут, — подумав, ответил Луговой, — я позвоню Еремееву и попрошу его поддержки.

Еремеев приехал в управление раньше Перова.

— Получил я, Спиридон Матвеич, интересный протокол партийного собрания на кожевенном заводе, — сказал он Самоходову, — и решил заехать к тебе разобраться.

Самоходов, конечно, понял, что дело тут не в протоколе, но виду не подал.

— Я уже вызвал директора завода. Должен сейчас быть.

— Отлично. Разберитесь в этом деле. А я посижу и послушаю, — сказал Еремеев, усаживаясь на диван.

Вошел Перов.

— Андрей Николаевич! — сухо поздоровавшись, сказал Самоходов. — Почему вы чисто технический вопрос, который должно решить руководство управления, поставили на обсуждение партийного собрания?

— Партийной организации по уставу предоставлено право контроля, — ответил Перов, покосившись на Еремеева. Тот сидел неподвижно с папиросой в руке и сосредоточенно рассматривал висящую на стене диаграмму.

— В данном случае ей нечего было контролировать. Вы еще не получили указаний управления.

— Я считал, что обсуждение этого вопроса на партийном собрании поможет вам принять правильное решение, — ответил Перов. — Поэтому и попросил секретаря парторганизации довести до вашего сведения решение партсобрания.

Самоходов нахмурился.

— Такими действиями вы подрываете авторитет управления, — наконец сказал он.

— Спиридон Матвеич, — возразил Перов, — мы уклонились от существа вопроса. Ведь главное в том, правильно ли мы решили. Мы убеждены, что правильно.

— Работники технического отдела убеждены в обратном.

— Не все, инженер Щегольков поддерживает наше мнение.

— Щегольков не строитель, а технолог, — возразил Самоходов, — ему тут не все ясно. Струйский прав. Вы только затянете ликвидацию аварии. Работать без лесов опасно. Можно повредить оставшуюся часть трубы. И даже могут быть человеческие жертвы.