Франц Таурин - На Лене-реке

Ольга с интересом наблюдала за Иннокентием Аммосовичем.

«Сейчас он, пожалуй, искренен. Это, видать, не часто с ним бывает. И лицо стало другое, как будто маску снял».

Действительно, выражение лица у Иннокентия Аммосовича было необычное, одновременно и злое и печальное, но несомненно искреннее.

«Разговор может получиться интересным», — подумала Ольга и спросила:

— Это мотивы, по вашей терминологии, психологические. А эстетические?

Джерготов уловил нотку иронии в голосе Ольги, и маска учтивой вежливости вновь утвердилась на его благообразном лице.

— Мотивы эстетические, уверен, и вы найдете убедительными. Тут, собственно говоря, дело не только в эстетике. Город нужно обводнить. Тогда в нем будет больше зелени и меньше пыли. Надо ли пояснять, что город станет красивее?

«Чувствуете, Ольга Григорьевна, какое трогательное единомыслие», — подумала Ольга, а вслух сказала:

— Вы сказали: город станет красивее.

— Безусловно.

— Точнее будет сказать: то, что останется от города. Ведь около двух третей его будет затоплено.

— Меньше, примерно половина. Притом наименее ценные районы. Рабочие слободы с их каркасно-засыпной архитектурой.

— Но это же как раз наиболее ценные районы! Почти вся промышленность города. И вы напрасно насчет каркасной архитектуры. Большинство зданий в Рабочей слободе — новые благоустроенные дома. А заводы? А электростанция?

— Электростанция?! — пожал плечами Джерготов. — Кому нужна эта коптилка, когда у нас появятся миллиарды киловатт-часов энергии укрощенной Лены!.. Заводы?.. Простите, но мне кажутся наивными ваши возражения. Вы должны понимать лучше нас, профанов в гидротехнике, всю несоизмеримость масштабов этого громадного сооружения с ничтожно малыми по сравнению с ним существующими заводиками.

— Но их много, этих заводиков, — как только могла мягко возразила Ольга.

— Ерунда, — резко бросил Джерготов. Сдержанность Ольги он понял как неуверенность.

«Кажется, я зря обеспокоился при виде этой гидротехнической Джульетты, — ухмыльнулся он про себя. — По-видимому, непогрешимые изыскатели во главе с почтенным товарищем Ракитиным чувствуют себя нетвердо… А что, если… попробовать… хотя бы ее переубедить? Было бы недурно…»

И он посмотрел на Ольгу пристальным изучающим взглядом, на какое-то мгновение забыв о необходимости прятаться за привычной приторно-любезной маской.

— Я вижу, что вы со мной вполне согласны, — и он улыбнулся предельно приятно, сузив глаза и показав ровные золотые зубы. — Сознайтесь, я угадал.

Ольга покачала головой.

— Если бы я не боялся показаться дерзким, я бы сказал вам… что вы спорите только по привычке всех хорошеньких женщин спорить и защищаетесь только с намерением сдаться.

Ольга усмехнулась и снова покачала головой.

— Будем говорить серьезно, как деловые люди, — Иннокентий Аммосович встал из-за стола и подошел к креслу Ольги. — Для нас, отстаивающих решение о целесообразности нижнего варианта, важно, чтобы это решение восторжествовало. Важно и в интересах дела и в интересах сохранения нашего научного престижа… Мы просим вас помочь нам, — он доверительно коснулся ее руки, сжимающей поручень кресла.

Ольга, собрав все свое самообладание, старалась не выдать охвативших ее чувств.

«Только не спугнуть, не спугнуть», — думала она, пряча глаза от Джерготова. А Иннокентий Аммосович расценивал ее взволнованное состояние по-своему и уже поздравил себя мысленно с успехом.

— Вы согласны помочь нам? — весело и уверенно спросил он.

— Чем я могу помочь? — тихо, почти шепотом спросила Ольга.

— Повлияйте на Ракитина. Убедите его в преимуществах нижнего варианта.

— Вряд ли это в моих силах. Как это сделать?

Джерготов не сразу ответил на прямой вопрос. Ольге показалось, что слова, которых она ждала, вот-вот будут произнесены, но Джерготов плавно развел руками и как бы с сожалением произнес:

— Что я могу вам подсказать? Изложите ему еще раз наши доводы. Вас-то ведь они почти убедили.

«Нет, не раскроется, — подумала Ольга, — такого голой рукой не возьмешь».

Продолжать разговор дальше не имело смысла.

— Вы рано торжествуете победу, — засмеялась Ольга, — я еще далеко не убеждена. Вы просто заставили меня призадуматься. Я вам очень благодарна за интересную беседу, — закончила она, вставая.

— Это мне нужно благодарить вас, — учтиво возразил Иннокентий Аммосович. — Надеюсь, эта беседа не последняя.