Франц Таурин - На Лене-реке

Ольга ничего не сказала, и по молчанию ее Таня почувствовала, как взволновало Ольгу это известие. Но, стараясь показать, что она ничего не заметила, Таня только повторила:

— Ну, пойдем, Оля!

Когда вышли из проходной, спросила:

— Куда вести?

— Весь завод покажите. Всех хочу видеть.

На пороге кожевенного цеха их встретил седой, еще более высохший и сморщенный Чебутыркин. Старику давно уже перевалило на седьмой десяток, но был он по-прежнему суетлив и подвижен.

— Здравствуйте, Прокопий Захарович! — сказала Ольга и протянула старику обе руки.

Прищурившись, так что маленькие его глазки совсем скрылись в частой сетке морщин и морщинок, Чебутыркин пристально всмотрелся в идущую к нему навстречу девушку и, так же как Таня, всплеснул руками.

— Не узнал, как есть не узнал! Вот оно, старость-то что значит… Да и узнать-то трудно, Ольга Григорьевна. Уж такая-то раскрасавица стали, право!

— Как живете, Прокопий Захарович? Кто вам корье теперь готовит? — перевела Ольга разговор. — Или оставили теперь это?

— Что вы, что вы, Ольга Григорьевна! Как можно? Корья этого самого мы теперь втрое, коли не больше, против прежнего потребляем. Только уж ребят не мытарим, — он улыбнулся и добродушно махнул рукой. — Пусть отдыхают пострелята… На завод посмотреть зашли или совсем к нам?

— Старых друзей повидать, Прокопий Захарович.

— Хорошее дело, хорошее дело, — одобрил старик. — Милости просим.

Ольга помнила старый завод и потому, по привычке, осторожно переступила порог кожевенного цеха. Но это был совсем не тот цех. Асфальтированный пол отливал мокрым блеском. В просторном цехе было светло и чисто. Чебутыркин с довольным видом наблюдал за изумлением Ольги.

— Попригляднее, как бы так сказать, стало? — спросил он.

— Очень даже хорошо, — ответила Ольга.

— Вон и ваш напарник стоит, — указал Чебутыркин.

Но Ольга и сама уже увидела Сычева и Ынныхарова и чуть не бегом кинулась к ним. Старики встретили ее, как родную.

— Совсем к нам? — спросил прежде всего Сычев.

— Нет, повидаться зашла, — ответила Ольга, и ей самой стало грустно, что приходится огорчать стариков.

— А работаете-то где сейчас?

— Далеко, Федор Иванович. В Москве. В командировку сюда приехала.

— Надолго? — спросил Егор Иванович.

— Нет. С неделю пробуду.

— С неделю… — Егор Иванович покачал совсем уже поседевшей головой и огорченно вздохнул: — Не увидит тебя Саргылана, горевать будет. Много ей про тебя говорил.

Старики расспросили Ольгу про ее житье-бытье, погордились своим новым цехом, своими новыми делами… Еще бы надо поговорить, да Егор Иванович спохватился:

— Не одни мы на заводе. Надо ей и других повидать.

— Верно, Егор Иванович, — с грустью согласилась Ольга, — времени мало, а друзей много. Пойду к обувщикам.

Но в отделочном отделении ее перехватила Анна Никитична Королева. В тщательно отглаженном темном халате, под вырезом которого видна была белая кофточка, она казалась еще выше. Лицо ее слегка пополнело, но глаза по-прежнему были бойкие, молодые.

— Олюшка! Отколь тебя добрым ветром занесло? — воскликнула Королева, обнимая Ольгу.

— Издалека, тетя Аня, — отвечала Ольга, — а вас и не узнать.

— Диво ли, девонька, четвертый десяток доходит. Бабий век короткий.

— Не про то я совсем, — отмахнулась Ольга. — Стали вы еще лучше прежнего. Только такой нарядной я вас раньше на работе никогда не видела.

— Как же, Олюшка, — ответила с достоинством Анна Никитична, поправляя гладко причесанные волосы, — в начальство ведь меня произвели. Второй год мастером в отделке работаю.

— Молодец, тетя Аня! — от души порадовалась Ольга. — Не отстаете, значит, от Татьяны Петровны.

— Как же, догонишь ее, — засмеялась Анна Никитична, — во всем она меня обскакала. И за машину тогда вперед моего встала, и в начальники раньше вышла. Ну, а ты где теперь? До тебя, поди, и рукой не достанешь.

— Что вы, тетя Аня, — засмеялась Ольга.

И здесь пришлось задержаться и рассказать, как, почему и откуда приехала сейчас в Приленск.

В обувной Ольга попала только в конце смены. Там ее по-матерински обняла старуха Куржакова. Но больше всех растрогал Ольгу Федя. Он порывисто бросился к ней и, вдруг поняв, что он уже не подросток Федька, некоторого она усаживала за книгу и порой шутливо трепала за жесткие вихры, смутился и тихо сказал:

— Здравствуйте, Ольга Григорьевна.

Смена давно уже окончилась, а в переполненной рабочей конторке Тани шла и оживленная и задушевная беседа. Пять лет — срок немалый, было о чем говорить.