Франц Таурин - На Лене-реке

— На подходе, — спокойно ответил диспетчер.

— Пойдемте на перрон, — пригласил Андрей Таню.

На площадке у выхода на летное поле уже стояла небольшая группа: дежурный с красной повязкой на рукаве, двое носильщиков и несколько встречающих. Андрей подошел к ним.

Ребята увидели самолеты, рядами стоявшие по краям огромного поля, подтащили Таню к самой оградке и принялись ожесточенно спорить: на каком самолете прилетит папа.

— Ведь верно, мама, верно? — тормошили они мать, перебивая друг друга.

Но Таня их плохо слышала. Она пыталась представить Василия в офицерском мундире, как на фотокарточке, присланной в последнем письме. Но этот образ получался неясным, смутным; перед ней, как живой, стоял другой Василий, в темном пиджаке, с котомкой за плечами в шеренге призывников на заполненной людьми площади.

Андрей подошел к Тане и тронул ее за плечо.

— Показался.

Сперва Таня ничего не могла разглядеть, потом различила темную точку, повисшую над гребнем горной гряды. Точка медленно увеличивалась, постепенно принимая очертания самолета. Донесся рокот моторов. Самолет прошел над вокзалом, сделал разворот, на миг скрылся за высоким зданием ангара и, плавно снижаясь, опустился на дорожку.

— Пойдемте, — позвала Таня Андрея.

— Самолет подойдет сюда, — успокоил ее Андрей.

Покачиваясь на покрытой крупным щебнем дорожке, самолет подрулил к вокзалу. Оглушительно взревели моторы, вихрь пыли обдал встречающих, и вдруг все смолкло. Носильщики бойко побежали к самолету, толкая перед собой передвижную металлическую лесенку на колесах.

Первым из открытого люка показался высокий летчик в фуражке с крылатой кокардой.

— Папа, — крикнул Алеша, но Шурик сердито дернул его за руку, и он испуганно замолчал.

Вторым вышел Василий.

На мгновение он остановился на площадке лестницы, отыскивая в толпе своих, и Андрей увидел, что Василий внешне почти не изменился. Только в новенькой щеголеватой офицерской форме он выглядел более сухощавым и подтянутым.

— Вася! — громко крикнула Таня, и все стоявшие у самолета расступились и пропустили ее.

Василий, перехватив чемодан в левую руку и придерживаясь правой за поручни, быстро сбежал по лесенке, стряхнул кому-то прямо в руки висевший на плече баян и, подхватив бросившуюся к нему Таню, поднял ее, как ребенка, на руки.

— Вот это по-солдатски, — весело и добродушно сказал кто-то в толпе.

Ребятишки с радостным криком прижались к отцу.

Андрей почувствовал, что какой-то сладкий ком подступил у него к горлу, и отвернулся, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.

— Я против того, чтобы посылать вас на кожзавод, — сказал секретарь горкома Василию.

Василий посмотрел на него с недоумением. Только что секретарь похвалил его за привязанность к родному коллективу.

— Удивлены? — секретарь горкома улыбнулся широкой добродушной улыбкой, и сразу стало видно, что он еще очень молод, во всяком случае, значительно моложе Василия.

— Не понимаю, товарищ Котлов, — признался Василий.

— Сейчас поймете. Директор на заводе есть — менять его нет причины. Секретарь парторганизации тоже имеется, и тоже неплохой. Да вы его лучше меня знаете, — и секретарь снова улыбнулся.

— Товарищ Котлов! — уже с обидой в голосе произнес Василий. — Я в начальники не напрашиваюсь. На заводе рабочие нужны. И для меня станок найдется.

— Опять вы меня не поняли, товарищ Парамонов. Рабочие на заводе, конечно, нужны. Это хорошо, что вы о своем станке помните. Но нам руководители нужны. Мы обязаны каждого коммуниста использовать по-хозяйски. Правильно я говорю?

— Товарищ Котлов! Был я в цехе. Старых рабочих совсем мало. Все молодежь. А ведь их учить надо… Пустите на завод. Поработаю немного, а там видно будет.

Секретарь горкома знал положение на заводе. И была такая минута, когда он едва не уступил доводам Василия. Но тут же вспомнил, сколько незамещенных должностей в номенклатуре горкома.

— Нет, товарищ Парамонов, не могу удовлетворить вашу просьбу. Но раз вы настаиваете, посоветуемся с первым секретарем.

Он снял трубку и набрал номер.

— Василий Егорыч! Говорит Котлов. Прошу совета.

И Котлов коротко передал свой разговор с Василием.

— Товарищ Еремеев просит вас зайти сейчас к нему. Вы знаете, как пройти к обкому?

— Знаю, — кивнул Василий, попрощался и вышел.

В приемной первого секретаря обкома не было никого, кроме девушки, занятой подшивкой каких-то бумаг. Это удивило Василия: он приготовился к долгому ожиданию. Уже потом он узнал, что Еремеев не выносил очередей в своей приемной и точно назначал время приема каждому посетителю. Василий назвал свою фамилию.