Кирилл Голованов - Море дышит велико

— Меня зовут Василий Федотович! — сообщил ему командир корабля, хотя ему больше подошел бы цивильный пиджак. На голове у командира почти не было волос. Лишь мягкий венчик пшеничного цвета охватывал с трех сторон глянцевитую плешь.

— Есть, товарищ капитан-лейтенант!

— Я же сказал: меня зовут Василий Федотович, — слегка поморщился командир сторожевого корабля «Торок».

Но у Чеголина язык не поворачивался именовать его по-граждански.

— Есть… Федотыч!

— А вот это уже панибратство, — заметил капитан-лейтенант Выра. — Ну чего же вы стоите? Коли так, давайте знакомиться.

Через несколько минут выяснилось, что артиллерийское подразделение корабля БЧ-2 принимать не у кого. Предшественник Чеголина, направленный на учебу в специальные офицерские классы, оставил лишь журнал боевой подготовки да формуляры пушек и пулеметов. Техника Артёма не пугала. Материальную часть артиллерии он проходил ещё на втором курсе.

— Справитесь, — зачем-то ободрил Чеголина командир корабля. — Тем более личный состав весьма опытный!

Ещё бы, если по возрасту большинство — старики: многим около тридцати. Конечно, корабельный писарь от них не утаит, что Артёму Чеголину всего двадцать два года. Точнее, стукнет столько через месяц и шестнадцать дней. У лейтенанта возникло сомнение: «Станут ли такие слушаться?» Мысль эта была отброшена, как недостойная дипломированного флотского офицера. Что значит «станут», если по уставу обязаны? На то и существуют дисциплинарные права. А вообще командир не зря напомнил — только без панибратства.

— Две недели на подготовку к зачетам на допуск к самостоятельному управлению подразделением, — сказал в заключение Василий Федотович, добавив, что Чеголину повезло, — легче всего изучать корабль, пока он в доке.

«Торок» принадлежал к типу сторожевиков, известному под озорным прозвищем «дивизион хреновой погоды». Это были первенцы Советского Военно-Морского Флота. Казалось, не существовало ни одного стихийного явления, которым бы забыли их окрестить. «Ураган» и «Тайфун» вступили в строй в 1931 году, в следующем — «Смерч», «Циклон», «Гроза» и «Вихрь», затем шли «Шторм», «Шквал», «Метель», «Вьюга», «Пурга», «Гром»… Имя «Торок» как нельзя более подходило для сторожевика на Северном флоте. Коренные русские мореходы называли так сильный порыв ветра или шквал.

Это были небольшие и, для своего времени, прекрасно вооруженные корабли. Два турбозубчатых агрегата с турбинами высокого и низкого давления обеспечивали поначалу приличную скорость хода в 24 узла, или почти 45 километров в час. Стараясь выжать больше полезной отдачи с каждой тонны водоизмещения, конструкторы ориентировались на Балтику — закрытый и относительно спокойный водоем. Для Балтики, пожалуй, были достаточны четыре миллиметра толщины листов стальной наружной обшивки. На ответственные связи корпуса, обеспечивающие его прочность, накинули всего по миллиметру. Но через год-два после постройки три таких корабля перебросили в Заполярье по Беломорско-Балтийскому каналу, четыре других сторожевика вошли в ядро нового Тихоокеанского флота. Тогда-то и выяснилось, что легкие и стройные корпуса не очень соответствуют названиям, выложенным накладными бронзовыми буквами на срезе кормы.

Наверное, нелегко было решиться послать такой сторожевик в открытое море. Особенно если учесть, что прогнозы погоды оправдываются не всегда. Однако же боевых кораблей не хватало, и сторожевики не только плавали. Экипаж «Метели» был даже удостоен гвардейского флага. Но коррозия потихоньку точила и без того тонкие борта. За пятнадцать лет эксплуатации износились механизмы, которые тоже были первенцами, послужив основой для последующих, более совершенных конструкций. После войны капитальный ремонт этих сторожевиков признали нерентабельным— новые построить дешевле. И тогда, чуть подлатав, их назвали покуда учебными кораблями — до окончательного износа.

«Торок», поднятый из воды на кильблоки, показался лейтенанту Чеголину каким-то ненастоящим, похожим на музейный макет без стеклянного колпака. Жить на нем было крайне неудобно. Умывальники и прочую сантехнику временно отключили, пища готовилась на берегу, а пар в отопительную систему подавали шлангом с плавучей мастерской. Даже извечный ритуал подъема флага пришлось изменить. По распоряжению капитан-лейтенанта Выры на подъем флага строились одни офицеры. Официально это объяснялось необходимостью принять доклады и дать распоряжения по службе, но скорее всего Василий Федотович слишком буквально толковал понятие «учебный корабль».