Эльмар Грин - Рассказы

Леппялехти передвинул немного по тросу люльку, разбил еще одно скопление бревен и приостановился, упершись багром о камень, чтобы дать отдохнуть спине.

Ну что ж, если совесть нечиста, то надо сделать так, чтобы она оказалась чиста. Он постоял немного, задумчиво глядя из кабинки вниз. Вода и бревна под ним с ревом и стуком неслись вперед, посылая кверху брызги, уносимые ветром. Багор сразу же потемнел от брызг на целый метр. Леппялехти снова втащил его наверх и сел на свое место.

Нужно было выбрать что-нибудь одно: или отказаться от заявления в партию, или перестать думать злое о Юхо. Легче было, конечно, отказаться от заявления в партию. Откажись от заявления в партию — и делай с Юхо что хочешь. Тебя никто не осудит за это так, как судили бы члена партии.

Но Леппялехти как раз и не хотел делать то, что было легче. Он хотел делать то, что считал важнее. Значит, оставалось что же? Думать о Юхо одно хорошее, ни разу больше не ругнуть его и совсем отказаться от мысли сцапать его когда-нибудь за грудь и двинуть кулаком по зубам?

Леппялехти посидел еще несколько минут неподвижно, глядя прямо перед собой спокойными светлыми глазами.

Что ж, можно попробовать. Чорт с ним! Вот сейчас, например, пока этого идиота не видно и не разинута его противная звериная глотка, можно о нем вспомнить немного спокойнее. Что с дурака возьмешь? Его не исправишь, хоть колоти с утра до вечера головой о пень. Пусть остается таким, каков есть. Придется терпеть.

Как-никак, а он здорово двинулся тогда в лесу вперед. Никто не ожидал от него такой прыти в работе. От кого угодно можно было этого ожидать, но только не от Юхо Ахо.

Сначала все даже смеялись над ним и дразнили его, но когда он заготовил со своими двумя подсобниками за смену девятнадцать кубометров древесины, обогнав два самых слабых звена, то смеяться над ним стали меньше. А он сразу задрал нос, напыжился, начал покрикивать на всех и лез из кожи вон, чтобы заготовить еще больше.

Он грозился обогнать всех лучкистов и даже Леппялехти. Но, конечно, это было легче сказать, чем сделать. Леппялехти работал попрежнему ровно и спокойно и не беспокоился о том, что его кто-либо догонит, и тем более Юхо Ахо.

А Юхо злился, кричал на своих подсобников и набрасывался на деревья, как бешеный. И действительно, были дни, когда его звено выскакивало на четвертое и даже на третье место. Но все же до звена Леппялехти ему было далеко. И никакая злость не помогала ему догнать Леппялехти.

Однажды он встретился с Леппялехти у столовой и нарочно сильно задел его плечом.

А когда Леппялехти остановился и молча смерил его глазами, он заорал во все горло:

— Ты чего толкаешься, чорт упитанный? Думаешь, если ты в лесу держишь первое место, то и толкать всех имеешь право? А если я не хочу, чтобы ты меня толкал?

Леппялехти в это время набивал табаком свою трубку. Он еще раз молча взглянул на Юхо и пошел дальше. Но Юхо схватил его за плечо, повернул к себе и снова заорал:

— Куда пошел? С тобой разговаривают, жирный пес, а ты спину показываешь, невежа! Морду бьют за такое дело, если ты хочешь знать. Стой и слушай, когда с тобой разговаривает Юхо Ахо!

Леппялехти опять медленно повернулся и пошел своей дорогой, но Юхо снова рванул его за плечо назад.

— Постой, говорят! — заорал он снова и, грозя пальцем перед лицом Леппялехти, добавил: — Не думай, что ты без конца будешь итти впереди. Я тебе еще поприжму хвост, окорок ходячий! Я из тебя жирок-то повыжму, будь спокоен! А нижние пороги все-таки будут за мной! Так и знай!

Леппялехти опять повернулся, чтобы итти своей дорогой, но Юхо снова рванул его за плечо к себе и снова разинул свою широкую пасть.

Тогда Леппялехти решительно сунул трубку в карман и шагнул к нему с протянутой рукой, чтобы тряхнуть его хорошенько за грудь и дать кулаком по морде. Но в это время из столовой вышел мастер Егоров, и Леппялехти снова занялся своей трубкой. А Юхо заорал что-то дикое и пошел прочь, широко шагая в своих валенках, таких длинных и широких, что в них можно было сунуть по теленку да еще завязать сверху веревкой.

А Егоров снова спросил в тот день у Леппялехти:

— Ну как? Написал заявление?

— Нет, — ответил Леппялехти.

— Почему? — спросил Егоров.

— Так... рано мне еще...

— Ничуть не рано, — ответил Егоров. — Наоборот. Сейчас самое удобное время. Ты одерживаешь в лесу такие победы, как никогда. Идешь впереди всех, заставляя подтягиваться остальных. Выработка повысилась почти втрое благодаря тебе. Ты задаешь тон всему соревнованию. Непременно пиши заявление.