Раиса Белоглазова - Ритка

Да что мать! У нее своя жизнь, а у него, Андрея, своя. Мать все талдычит про школу. Учеба никуда от него не уйдет. Он, конечно же, не собирается торчать в цехе с напильником всю жизнь. Вот обзаведется аттестатом зрелости, тогда и… учеба дело серьезное, придется попыхтеть. А пока есть возможность немного повалять ваньку…

Мать не знает, он еще в конце августа познакомился с Томкой. Тогда-то он и запустил учебу окончательно. Не мог думать ни о чем, только и ждал, когда останутся одни. А это случалось не так уж редко. Уйдет Томкина мать на работу — весь дом в их распоряжении. Томкина мать после обеда их караулит, нет-нет да забежит с работы, а Томка утром с уроков.

А в последнее время он что-то разочаровался в Томке. И то сказать, одно достоинство — сговорчива. А так — ни кожи ни рожи. То ли дело эта девочка, Рита… Тоненькая, как лозиночка, а глаза… Только у артисток в кино бывают такие глаза. И строгая. Про таких говорят: редкий камешек. Вокруг такой походишь. Тут уж хочешь не хочешь, а будешь джентльменом.

А тут еще зима, с каждым днем все холоднее. И развернуться негде. Матери дома хоть и не бывает, а к себе не приведешь, соседи сразу доложат. Да и вообще, никогда не знаешь, когда мать появится. То ее сутки целые нет, то днем забежит два-три раза. Благо до больницы рукой подать. Раньше она прибегала проверить, поел ли он и делает ли уроки. А теперь чего ходит? Правда, иногда он идет во вторую смену, так она все боится, чтобы он не проспал. Будто будильника нет. Или обед подогреть… Короче, домой нельзя, это уж железно.

У Томки? Она сразу догадается. У нее на такое нюх. Томка никогда не упустит, если он на кого стрельнет глазами. Она и так уже дуется. Повисла камнем на шее. Не жена ведь…

И вообще, надоело! То нельзя, это невозможно… Обзавестись бы собственной берлогой, чувствовать себя свободно: прийти и уйти когда вздумается и с кем вздумается, провести время так, как хочется. А то… Что в самом деле! Недавно они с Валеркой дулись в карты, мать вошла и давай выговаривать: «Это вульгарно. Неужели нельзя заняться чем-нибудь поумнее?»

Он тогда обозлился так, что у Валерки округлились глаза, тут же засобирался домой. Вышли вместе, причем он, Андрей, так хлопнул дверью, что посыпалась штукатурка. Тут, дорогой, он и поделился с Валеркой своими мыслями:

— Будто я дошколенок. Следит за каждым шагом. Найти бы какую-нибудь комнатенку…

Валерка сплюнул на тротуар под ноги женщине в нарядной шубке:

— Это можно. Поискать только… Да вот! Ты знаешь Витьку Зубова? Он же квартиру получил. Дали, ага. Пацаненок же у них народился, ну и дали. А жил он на частной… Знаешь, где на Лысой горе почта? Так вот, за почтой. Конечно, у черта на куличках, зато уж совсем тебе отдельно. Не флигель, а пристройка. Дорого? А где ты дешевле найдешь?

Они так загорелись этой идеей, что тут же зашли к Зубову. Витьки дома не оказалось, зато его жена подробно растолковала им, как найти их бывшую квартиру, добавила:

— Вы, если вы хотите ее занять, поторапливайтесь. Нас уже спрашивали.

Они отправились по указанному адресу тотчас же, хотя было уж поздновато. Долго плутали между заборов, улицы на Лысой горе не освещались, только возле бревенчатого домика почты горел на столбе одинокий фонарь.

Дом, в котором сдавалась пристройка, стоял в глубине обширного двора за тополями. Они едва достучались к хозяевам. Низкий женский голос из-за двери долго расспрашивал, кто они да зачем. И только тогда двери приоткрылись. Они прошли холодные сени и очутились в жарко натопленной кухне с русской печью.

Хозяйка казалась старухой из-за того, что была повязана платком да на плечи, открывая им, набросила телогрейку. Выговорила сначала:

— Вы бы еще позже притащились! Добрые люди спать ложатся… Так, кому из вас квартера-то понадобилась?

Валерка ткнул кулаком Андрея в бок.

— Ему вот. Женился он, а мать не хочет. Не то чтобы женился, а…

— Оно понятно, — сообразила хозяйка. — Так ведь я четвертную беру. Комнатенка, правда, невелика, зато вход самостоятельный. Протапливать я и сама могу, а вот уж дрова… Машину-то, четыре-пять кубометров за зиму отдай.

Она еще раз оглядела их, особенно Андрея, и не очень охотно, однако все же вывела их во двор показать жилье, объяснила:

— Свекровушка там у меня жила. Для нее покойный муж и пристроил. С отдельным входом, значит, чтобы сама себе хозяйка. Много на нее, на эту комнатку, людей находится, только с детишками я не пускаю. У меня огородина, яблоки, цветы, все порвут, по истопчут.