Раиса Белоглазова - Ритка

— И читать надо больше. Работать над собой. Потом будет некогда.

— Учтем, согласился сын и ушел к себе в комнату.

Но ничегошеньки-то он не учел! И даже школу не окончил. Стал сбегать с уроков еще в девятом, а весной вдруг заявил, что поступил на завод, десятый класс будет заканчивать в вечерней.

Она думала, ее хватит тогда инфаркт. Зачем ему работать? Что за необходимость? Она плохо одевает его? Ему не хватает денег на карманные расходы?

— Знаешь, мать, — небрежно объяснил он, — ты не кричи. Не такой я лопух, чтобы вкалывать. Работа не пыльная, а стаж идет. Сама знаешь, как это учитывают при поступлении в институт.

— Зачем тебе стаж? — она все еще не могла прийти в себя. — Это троечникам стаж нужен. Ты великолепно мог бы сдать вступительные на одни пятерки. Ты что, выболел? Времени у тебя не хватает?

И хотя это было, по сути, уже ни к чему, снова побежала к той усталой маленькой женщине, к бывшей классной руководительнице сына.

— Нет, — покачала гладко причесанной головой учительниц. — На «пятерки» Андрей не сдаст. Что вы! Способности у него неплохие, да, но он лентяй. Не любит и не хочет работать. Если в институт, ему без репетитора уже не обойтись.

Она готова была нанять ему репетитора. Двух. Пусть сидит дома, готовится…

Сын заявил, что делать этого он не станет. И вообще, хватит его воспитывать, не то он уйдет в «общагу», завод обеспечивает одиноких.

Он не только испортил все себе, но и выбил почву из-под ног у нее, матери. Вот ведь за все семнадцать лет врачебной практики не было у нее такого случая, такой грубой ошибки. Не распознать воспаления легких!..

Господи, телефон! Заснула она, что ли, над своими журналами? Или задумалась так?

— Я вас не разбудил? — в трубке зарокотал бас главврача. — Что, читали статью Разумовского? Господь с вами, Серафима Дмитриевна! Зачем вам ее читать? Вы сама в состоянии написать такую же. И даже подоказательнее. Опыта вам, слава богу, не занимать. И фактов — тоже… Так что я вас беспокою? Путевочка тут у нас одна объявилась. Горящая, да, знаете. В Сочи… Почему бы вам не воспользоваться ею, а? Больных у нас сейчас не так уж много. Конечно, не сезон, но полечиться можно. А вам не мешало бы малость отдохнуть.

Это ему, наверное, завполиклиникой рассказала. Значит, дошла она, Серафима Дмитриевна, путевку в санаторий предлагают! Сами. Конечно, после того, как она так опростоволосилась… Ничего она не горит, эта путевка. Милейший Григорий Васильевич небось все пороги обил, пока ее выходил. А поехать она не сможет. Не может она оставить Андрея.

— Ну, вот что, — в голосе главврача зазвучала уже официальная строгость. — Не будем вступать в дискуссию. Вы поедете, поскольку это необходимо. У вас не семеро по лавкам, насколько мне известно… Сын?.. Знаю, я его видел. Жених уже, за ним невесты присмотрят. — И добавил уже устало:

— Поезжай, Серафима Дмитриевна, что ты в самом деле! Свалишься — кому будешь нужна?

Стало неловко, сказала:

— Я подумаю. И позвоню. Завтра. Спасибо вам…

И торопливо положила трубку. К горлу вдруг почему-то подступил комок.

Путевка с двадцать первого. Значит, уже дня через три нужно выезжать… Что это? Скрежет какой-то у двери. Ах, да, Андрей! У него свой ключ.

Машинально взглянула на часы. Без четверти двенадцать.

Сын сказал не без раздражения, проходя в ванную помыть руки:

— Ты опять не спишь? Сколько раз я уже говорил: не дожидайся меня! Ложись и спи.

— Ты мне говорил!.. А я разве не знаю сама, когда мне ложиться? Мне вот нужно просмотреть эти журналы.

Он вытер руки и вошел в кухню.

— Конечно, это твое дело. Только какая-то ты стала в последнее время… общипанная. Потому, что мало спишь. Что поесть?

Сын уплетал одну котлету за другой, здесь же, возле разложенных ею журналов. Серафима Дмитриевна всегда радовалась его аппетиту, а тут вдруг охватило чувство брезгливости: сколько же можно есть? К картошке Андрей не притронулся, ему нравится мясо. Хищник… Всего лишь восемнадцатый, а налицо уже все признаки избыточного питания.

Сын, видимо, уловил ее душевное состояние, сочувственно показал вилкой на журналы:

— И все это надо прочитать? Ничего-о-о себе!

— Представь себе, мне интересно. Читала бы и больше, нет времени… А ты вот, я смотрю, и за учебники не берешься.

— А!.. — Андрей переставил сковороду на плиту и принялся наливать себе чаю, — У нас там такие порядочки… Можно вообще ничего не делать.

И тут Серафима Дмитриевна почувствовала, что всю ее затрясло. Вероятно, сказалось пережитое за день. Поднялась, туго натянула на плечах платок за концы.