Анатолий Наумов - Голубая мечта [Юмористическая повесть в эпизодах]

— Куда там директорам и замам до него! — с энтузиазмом восклицает Дробанюк. — Простой винтик, а крутит дефицитные шестеренки — вот!

— Да хватит тебе вокруг да около! — возмущается жена. — А то сам будешь организовывать приемчик для своего винтика.

— Это Обыгалов, — поспешно объясняет Дробанюк. — Он из стола заказов. Обыкновенный доставщик. Простой большой человек! Но даже не это главное. Представляешь, Идуня, иду я по Арочной, смотрю: останавливается «Москвич»-фургончик, а из него вылезает жуткая харя, причем, вроде бы знакомая. Где я, думаю, мог видеть этот потрясающий рубильник? Как у Буратино, только вверх загнутый, представляешь? Потом вспомнил: так это ж Крючок, Витька Крючок! Мы с ним в одном классе учились. Дуб был — не передать! Сколько будет дважды два — до сих пор, наверное, не знает. У нас по математике был Викентий Матвеевич, так тот специально для юмора вызывал Крючка, чтобы таблицу умножения рассказал. «Кто, — говорил он, — считает, что математика — скучная наука? Ну-ка, Обыгалов, иди к доске, докажи, что это не так. Начнем с вопроса вопросов: сколько будет дважды два? Крючок — глаза под лоб, думает, потом бухает: „Одиннадцать“ — „Почему?“ — „А я так выучил“, — отвечает Крючок. В классе от смеха все покотом! „Ну, это прогресс уже, — хвалит его Викентий Матвеевич. — На прошлом уроке ты утверждал, что двенадцать“. Мы животики надрывали… А теперь в торговле! Вот тобе и дуб!

— Мало ли кто кем был в детстве, — возражает Ида Яновна. — Рос человек дубом, а вырос орехом. А у некоторых наоборот.

— Это точно, — поспешно соглашается с ней Дробанюк, боясь, как бы в запальчивости жена не обвинила в чем его самого. — Так вот, вижу: Крючок. „Привет, — говорю, — товарищ из торговых услуг, не узнаешь?“ И что ты думаешь? Он свой рубильник — в небо и через губу: „Много вас всяких…“ Ого-го, думаю, гнет! Цену себе не сложит. Значит, неспроста. „Да ты что, Витя, — упрекаю его, — старых друзей через бедро?.. Мы с тобой в одном классе учились!“ А он не глядя: „Вчера один тоже шары мне замазывал. Помнишь, мы с тобой вместе в детсаде одном воспитывались? Ты, грит, за мои трусики держался, когда дорогу переходили?“ А я вообще никогда в детсад не ходил, и меня никто не воспитывал! Я сам воспитывался!» «Ну, — говорю, — ты даешь, Крючок! У меня знаешь, сколько людей в подчинении, а ты… Я, между прочим, Костя Дробанюк. Быстро ты забыл, кто тебе на математике подсказывал»… И только после этого он подтаял… В общем, Идуня, надо будет принять этого типа на уровне. Чтоб до конца расплавить… Игра стоит свеч. Я навел кое-какие справки: Ухлюпин говорит, что торговые услуги — это золотое дно.

— Ох, и трепло ты! — вздыхает Ида Яновна. — Не успел поговорить с человеком, как уже распустил язык по всему городу.

— Так ведь я в общих чертах, — оправдывается Дробанюк. — Я полунамеками, почти что шепотом… Черта с два, чтобы я Ухлюпину все выложил на тарелочке…

— На когда ты его пригласил?

— На сегодня, Идуня. Зачем откладывать на завтра то, что можно иметь сегодня, верно?

— На сегодня?! — ужасается жена. — Так сегодня же вторая серия «Цыгана»!

Дробанюк сочувствующе вздыхает:

— Ну… в другой раз… посмотрим.

— Как это в другой? — возмущается Ида Яновна.

— Да покажут еще! — успокаивает ее Дробанюк. — Всего в третий раз крутят. Случай такой подвернулся — пойми!.. Притом, ты этого «Цыгана» уже дважды видела.

— Не твое дело! — возмущается жена. — Если фильм мне нравится, я и десять раз смотреть его буду.

— Ну да ладно, включим и за столом смотреть будем, — уговаривает он жену, опасаясь, как бы спор не зашел слишком далеко. — Сейчас везде так: усядется компания за стол и перво-наперво телек включает. Жуют, а глаза на экран таращат.

— Он один придет или с женой?

— Один, — радостно сообщает Дробанюк. — Он холостяк, представляешь? Я, конечно, по всей форме сделал приглашение: мол, желательно с супругой, можно и с подрастающим поколением. А он: гы-гы, с супругой… С любовницей могу, а супруги нету.

— В разводе, что ли?

— Черт его знает! Наверное, вообще неженатый. Кто на такую жуткую харю соблазнится? Хотя, впрочем, сколько их сегодня таких, которые не прочь за козырного человека уцепиться, пусть даже он крокодил?!

— Ну, если один, то уже легче. А то чем угощать, если бы орава явилась?

— Конечно, конечно, — соглашается Дробанюк. — Целого гуся не хватило бы… — произносит он и в напряжении замирает, стиснув во вспотевшей руке телефонную трубку. Недавно родственники передали им из деревни крупного жирного гуся, и жена решила попридержать его к Восьмому марта, чтобы зажарить с яблоками на праздник. Вот и намекнул Дробанюк на то, чтобы приготовить гуся сейчас.