Евгений Воробьев - Нет ничего дороже [Рассказы]

И Позднышев улыбнулся шутке Моложатова, которую он, лейтенант, командир пулемётного взвода, услышал шесть лет назад.

«А сколько ещё придётся сидеть над картами в академии, запоминать их географические подробности, чертить на них и ломать голову над задачами по тактике… Может, ещё и прорыв у Непряхино и Замошенцы вспомнить придётся… Как только приеду в Москву, в тот же день напишу генералу. Надо дружбу с районом завязать. Кременец-то адреса дивизии не знает. Тем более, дивизия наша Витебская…»

Луговой полусидел-полулежал на заднем сиденье, смотрел на нескончаемый лес, бегущий мимо, и размышлял:

«Вот пишут в газетах — отстроена тысяча деревень, сто тысяч погорельцев переселились из землянок. Но ведь это тысяча Замошенцев! Сто тысяч дядей Михасей, Зиночек, бабушек Василис, Стасиков! Вот у нас в министерстве тоже висит карта СССР, преогромная, не в каждом простенке уместится. Масштаб крупный, чуть ли не по 25 километров в один сантиметр втиснуто. А смотреть на эту карту нужно так, чтобы каждые Замошенцы видеть. Что значит одна, только одна из тысяч сельских электростанций? Сотни светлых окон, ребячьи головы, склонившиеся над книжками, сотни и сотни ламп, лампёшек, моргалок, коптилок, каганцов, мигалок, лампадок, убранных со столов или выброшенных вовсе… А что же, дебит воды у плотины в Запрудном подходящий. Такая вода не мельницу в два постава кормить может, а хо-о-орошую турбину. Надо будет следующим летом в Замошенцы наведаться. Без проекта гидростанции оттуда не уеду!»

Антон Иванович гнал машину на предельной скорости. Он то и дело обгонял какие-то престарелые полуторки, обозы с хлебом или возы с сеном. Сено свешивалось до земли, закрывая колёса, и сзади, когда лошади не было видно, такой воз походил на путешествующий стог.

На шоссе было в меру оживлённо, но Антону Ивановичу все бывшие фронтовые дороги казались сейчас пустынными.

«Надо будет на обратном пути заехать в эти самые Замошенцы, — думал Антон Иванович. — Всё равно, где-то надо ночевать. Тем более, что мотор мне поставят новый, с пломбой, не разгонишься. А туда и крюк небольшой, если через Сапёрный мост. Эх, дурень, ведь я мог и весной туда завернуть. Подумаешь, восемнадцать километров в сторону! Полчаса туда, полчаса обратно. Надо будет им движок перебрать. Какой бы это гостинец сочинить в Москве для механика? „Длинное зажиганье“! Придумают ведь тоже, как хорошую девушку назвать…»

Каждый был занят своими мыслями, и никто не заметил, как на обочинах шоссе выстроились престарелые вётлы, похожие на исполинские веники с короткими, толстыми рукоятями. Эти вётлы будут провожать путников до самого Дорогобужа.

1948 г.