Тулепберген Каипбергенов: Ледяная капля

В этот порыв солдат вложил и свою тоску по любимой дочери.

— Видишь, Гульзар, о тебе весь Узбекистан тревожится, — сказал лейтенант Ембергенов. — Теперь мы найдем твоего спасителя. Капитан нам крепко помог.

— Жив ли он? — вырвалось у меня.

— Надеюсь, жив. Видишь, про него пишут, что такие смерти не поддаются.

Но в голосе лейтенанта я не ощутила уверенности.

В последние дни я не видела Марата — как-то не было поводов для встречи. Но тут не выдержала и побежала к нему. Он жарил на сковородке картошку. Я быстро, взахлеб рассказала ему про сегодняшнее письмо и про свои поиски. От неожиданности он даже вилку выронил из рук.

— Так вот почему искали моего отца, — произнес он медленно. — А знаешь, я рад, что этот солдат-каракалпак оказался другим человеком.

— Почему же?

— Так ведь ты стала бы моей названой сестрой, мы не могли бы пожениться!

Это вырвалось у него неожиданно. Он покраснел до ушей и отвернулся. Я чмокнула его в щеку и убежала. Не успела я завернуть за угол дома, как увидела Айзоду.

— Откуда это ты? — спросила она насмешливо и, не дождавшись ответа, добавила: — Бегай не бегай, а твой Марат будет ходить за мной как пришитый.

В эту минуту меня нагнал Марат. Айзода подняла брови как бы в изумлении и бросила насмешливо:

— Куда спешишь, изменник?

— В чем дело, Айзода? — не на шутку рассердился Марат. — Почему ты все время пытаешься делать вид, будто у нас с тобой какие-то особые отношения?

— А по-твоему, они вполне обыкновенные? — возразила она игриво.

Я не хотела присутствовать при таком объяснении и убежала.

К счастью, дома я застала Перигуль и все рассказала ей.

— Ну, погоди, гусиный веер! — сердито пригрозила Перигуль в сторону двери, а меня утешила: — Не огорчайся, пусть только вернется, уж я с ней потолкую.

Но Айзода не пришла ни через час, ни через два, и мне пришлось уйти в больницу на дежурство.

Утром, подходя к двери, я услышала спор в комнате. По-видимому, вчера Айзода вернулась поздно.

— Оставь ее в покое, — услышала я голос Перигуль. — Она чудесная девушка, тебе далеко до нее. Может быть, она нашла свое счастье в любви к Марату.

— Счастье? Да понимает ли она вообще, что такое любовь? Просто нахалка, и все. Я же видела, она сама к нему бегает.

Тут я не выдержала и распахнула дверь.

— Для тебя, Айзода, любовь, наверно, что-то вроде сладкого нектара. Ты, как оса, перелетаешь с цветка на цветок, чтобы урвать свое…

Слова мои прозвучали очень зло. Айзода так и взвилась:

— Ах, я оса? Ну так берегись моего жала, уж я тебя не пожалею! Будешь знать!

Пожалуй, я и в самом деле была слишком резка, но не признаваться же ей в этом, чтобы дать новый повод для злорадства. И я молча улеглась в постель — отдохнуть после тяжелой ночной смены.

Наверно, Перигуль была права: встречи с Маратом помогали мне забывать все тяжелое, что было в моей жизни. Да что я говорю — встречи! Я могла и не видеть его, достаточно было просто о нем подумать, припомнить случайно сказанную фразу, взгляд, и на душе у меня становилось так хорошо, будто произошло что-то необычайно радостное…

Оно и происходило, это радостное. Теперь Марат и я встречались каждый день. Если я работала, Марат приходил в больницу, даже помогал мне иногда мыть полы. Успокаивал меня тем, что это скорее мужская, чем женская работа: все моряки на флоте этим занимаются. Только там говорят не „мыть полы“, а „драить“, и уж тут за истинным моряком не угнаться ни одной женщине.

Я убедилась, что мне и в самом деле не угнаться за Маратом, когда он брал швабру, выплескивал на пол ведро воды и с шутками, забавляясь, до блеска „надраивал“ пол в коридорах больницы.

Закончив работу, мы засиживались допоздна и шепотом разговаривали, если в палатах был тихо и больные спокойно спали. Случалось, доктор Айшагуль отпускала нас, и мы бродили по берегу реки…

Марат не всегда мог пригласить меня в кино или театр: у него вечно не хватало денег — дотянуть до стипендии. Нередко я сама покупала билеты и приглашала его. Мне и в голову не приходило, что это может его огорчать.

Но вот начался новый учебный год, и Марат однажды сказал мне:

— Гульзар, я решил пойти работать на трассу Бухара — Урал.

— А с институтом как же? — спросила я испуганно.

— Буду учиться заочно.

Что я могла возразить? У меня сердце оборвалось. Не могла же я предложить, чтобы он продолжал учиться, потому что у меня есть небольшие сбережения и постоянный заработок. А вдруг не забота о деньгах была главным в этом решении — может быть, он просто решил расстаться со мной?