Аркадий Аверченко - Том 2. Зайчики на стене

Мне бы очень не хотелось поставить в неловкое положение тот небольшой городок, о котором я собираюсь написать. Именно потому, что он еще жив, здоров и ему будет больно читать о себе такие вещи.

Поэтому, я полагаю, самое лучшее — не называть его имени. Жители сами догадаются, что речь идет об их городе, и им будет стыдно. Если же жители других городов, которых я не имел в виду, примут все на свой счет, я нисколько не буду смущен… Пусть! На воре шапка горит.

В том городке, о котором я хочу писать и который не назову ни за какие коврижки, мне нужно было пробыть всего один день.

Подъезжая к нему, я лениво поинтересовался у соседа по месту в вагоне: что из себя в сущности представляет этот город?

— Скверный городишко… Мог бы быть красивым и интересным, но городская дума сделала из него черт знает что…

— А почему?

Сосед ехидно подмигнул мне.

— Покрали деньги.

— Кто покрал?

— Да члены думы. А первый вор — городской голова… Такого вора, как ихний городской голова, и свет не производил! Не только все деньги из кассы покрал, но даже самую кассу на куски разломал и домой к себе свез.

— А чего же ихняя полиция смотрит?

— Ихняя полиция? Ха — ха!.. Ихняя полиция… В этом городе такая полиция, что с живого и мертвого взятки дерет…

— Ну уж и с мертвого… — усомнился я.

— А ей — Богу. Собираются родственники хоронить покойника, а их сейчас за шиворот: «Стой — куда? Хоронить? А разрешение от департамента торговли и мануфактур имеешь?» — «Нет». — «Ну вот видишь… Давай десять рублей поспектакльного сбору — тогда волоки».

И дают.

— Ну, это вы, кажется, слишком…

— Нет, не слишком! Не слишком… С жидов взяли все, что можно было взять. Теперь русских стали ловить. Поймают: «Ты жид?» — «Нет, не жид!» — «Нет, жид». — «Сколько?» — «Десять». — «Подавись!» Всего и разговору.

— Но как же при таких порядках могут существовать жители?

Он опять ехидно подмигнул мне.

— Жители? А вот увидите.

В этот момент поезд подошел к городку, имени которого я упорно не хочу назвать… Так как вещей у меня с собой почти не было, я решил до ближайшей гостиницы дойти пешком. Взял ручной сак и пошел.

Впереди меня шел человек простоватой наружности и вел энергичную беседу с бабой в платке.

— Да ты говори толком — сколько хочешь?

— Да двадцать же рублей! Слепой, что ли? Чистое золото.

— Мало что чистое. Небось, украла — дешево досталось! У меня только десятка и есть — хочешь за десятку?

Я приблизился.

— Да вот спросим у барина, — сказал простоватый человек. — Нешто за краденую вещь можно столько просить?

Баба подозрительно оглянулась на меня и спрятала золотые часы под платок.

Простоватый человек дружелюбно нагнулся ко мне и шепнул:

— Дура баба! А не хотелось бы вещицу выпускать… Часы рублей двести стоют, а она двадцать просит. Десятки только у меня и не хватает… Эх, жалость!

И сказал бабе громко:

— Так не отдашь за десять? Ну и шут с тобой.

Он махнул рукой и отошел. А я, оставшись с бабой, решил купить дешевые часы.

— Вот что, сударыня, — сказал я. — Если эти часы действительно ваши и если вы считаете для себя возможным отдать за такую цену…

Я вынул бумажник…

Какой — то человек, видом похожий на дворника, спешно приближался к нам, размахивая руками и крича:

— Постойте! Обождите, господин… Вы, верно, приезжий?

— Приезжий, — робко отвечал я.

— Оно и видно. Ах ты, старая ведьма! Пошла вон, пока я тебя в участок не отправил. Ну и жулье же, прости Господи!..

Старая баба запахнулась в платок и испуганно убежала, а мой новый знакомый сострадательно посмотрел на меня и сказал:

— Эй вы! Вот бы и влопались, если бы купили часики. Ведь они медные.

— А как же тот человек сам хотел купить…

— Да он ее муж. Вместе работают, по уговору. О — о… Тут нужно держать ухо востро!

Я горячо поблагодарил своего спасителя, а он добродушно махнул рукой и сказал:

— Ну чего там! Вы где думаете остановиться?

— Я… еще не знаю.

— У нас во дворе хорошая гостиница. Чисто и безопасно. А в других гостиницах — не только обворуют, а еще и придушить могут.

Я затрясся от ужаса и еще раз пожал руку моему новому знакомому.

— Пойдем, я вас провожу.

Когда мы вошли в арку под воротами, с нами столкнулся солидный изящный господин в цилиндре.

Он перевел взгляд с моего провожатого на меня и с неподдельным ужасом всплеснул руками:

— Боже мой! Боже мой! Послушайте, господин… На одну минутку…