Василий Золотов - Земля горячая

— Но если в столовой крадут, что ж, по-твоему, нужно им потакать? Закрыть глаза на все и не замечать, что там жулики орудуют?

Лешка покачал головой, ничего не ответил. Мы долго сидели молча.

Когда подошел Игорь, я рассказала ему о том, что произошло в столовой.

Лицо Игоря сразу стало строгим: брови шнурком, глаза — лед бирюзовый. Немного подумав, Игорь сказал:

— Ты, Леха, прости меня, но твое отношение к этому иначе чем трусливым не назовешь. Нечего поощрять воров! Мало ли что «вдова, трое детей»!.. Разве это дает ей право обкрадывать людей? Если есть подтверждающие это факты, надо принимать меры. И нечего слезу пускать!

— Ослы вы, больше никто! — с каким-то отчаянием закричал вдруг Лешка. — Поймите, черти, — тро-е детей! Что ж — под суд ее?.. Так, что ли?

— Не горячись, — остановил его Игорь. — Разве мы говорим «под суд». Надо помочь ей, сделать ее честным человеком. Сумей добиться этого — вот тогда любой скажет: «Да, настоящий парень наш комсорг!» Тебя же все знают как смельчака, а ты вдруг раскис…

Впервые за долгие годы дружбы я не узнавала Игоря! Мне казалось, что говорит кто-то другой. Все у него получалось очень уж правильно. Ну ясно, что Игорь прав! Я прекрасно понимаю его, но сердцем — на стороне Лешки. Меня как-то неприятно покоробила эта неожиданная сухость Игоря. Никогда не думала, что он может быть таким рассудительно-холодным.

Игорь бросил окурок и придавил его каблуком.

Лешка поднял голову.

— Что же я, по-твоему, должен делать?..

— Вернуться в столовую и довести дело до конца!

— Значит, до суда! Так я тебя понимаю?

— Ну зачем же сразу «до суда»! Ты поговори с ней по-человечески. Пусть о детях подумает. И потом, муж-то был честным человеком! Растолкуй ей — жить надо так, чтобы детям потом не было стыдно за мать…

— Ну и умники вы все!. — опять вскипел Лешка. — Да вы поймите, мне легче одиннадцатибалльный шторм перенести, чем эту женщину засудить!..

— Ты думаешь, одному тебе ее жалко? У тебя — сердце, а у других — камень? Иди, пока не поздно, тебя там ждут.

Лешка поднялся и не оборачиваясь зашагал в темноту.

— Может быть, и мы пойдем туда? — предложила я Игорю.

— Я только что был там: повариха плачет, девчата успокаивают ее. Не переживай, Галка, все обойдется хорошо. Но и воровство в столовой тоже надо было когда-нибудь пресечь. Это, между прочим, даже хорошо, что сейчас все выявилось. — Игорь снова закурил и бросил взгляд в сторону реки. — Вот что, Галка, ты отправляйся спать, а я пойду на причалы. Надо проверить, как там идет погрузка.

— А у Виктора был?

Игорь нахмурился.

— Да, Положение неважное. Потребуется кровь.

Вторую ночь ревет шторм. Мне не спится. Игорь — в правлении порта. Ждет у телефона известий из райбольницы. Покровскому-Дубровскому очень плохо. Предстоит вливание крови. Игорь уже нашел доноров и сам хочет дать кровь — у него та же группа. Дело только за сигналом. Он обязательно должен зайти ко мне: я не засну, пока не узнаю, в каком состоянии Виктор. Игорь не перестает твердить, что я на время декретного отпуска должна уехать в Москву. Да как он не может понять — спокойная, размеренная жизнь не для меня! Мне все хочется знать: и сколько прибыло новых людей, и что это за люди, и сколько пришло плавкранов, и сколько за сутки принято грузов… Я вижу, как с каждой удачей светлеет лицо Лешки Крылова и как хмурится Кущ, если обнаруживает какой-нибудь коммерческий брак. Одержимые! Я и сама уже крепко вросла в жизнь поселка, точно так же, как навсегда врастает привитый черенок в ствол молодой яблоньки. Вспоминаю, сколько дней провела в этих Ушках, когда мы с Сашкой проверяли работу портофлота.

Да, Валентин Пересядько совсем другой человек. «В наше время, — часто говорил он раздраженным тоном, — надо иметь в жизни одно дело и получать за него добрые гроши, а всякие там увлечения музыкой, фотографией или еще чем-нибудь — пустая трата времени». И тут я еще острей ощутила, что нет сейчас рядом Игоря. Пойду к нему! Быстро набросив пальто, я выбежала из дому. На улице холодный дождь, темнота. Игорь наверняка будет ругать меня. Ну и пусть!

Кто-то быстро шел мне навстречу, хлюпая сапогами по лужам. Игорь!.. Меня ослепил яркий луч фонарика.

— Галина, ты куда?

Нет, это не Игорь… Я узнала голос Сашки.

— Бегу в управление.

— Напрасно, Галя: Игорь уже уехал. Вот записка от него, просил передать.

— Спасибо. А почему Игорь сам не зашел, не знаешь? Может, случилось что-нибудь?