Иван Никошенко - На далекой заставе [Рассказы и очерки о пограничниках]

Дуденков осмотрел капитана, потом боцмана и велел им спуститься к шлюпке.

— Там тяжелобольные, — боцман указал рукой в сторону костра, — им сначала помогите…

— Ничего… Мы сейчас… — сказал Авксентьев. Он на ходу снял с себя меховую куртку, чтобы отдать ее полураздетым морякам, сгрудившимся у костра.

Дуденков тем временем осмотрел остальных потерпевших, оказал помощь Анатолию Бровко, обморозившему ноги.

К шлюпке возвращались всемером. Механиков Дьяченкова и Бровко несли на руках. За ними шла Саша Рожнова. Как она ни возражала, ей, единственной женщине, строго-настрого предложили отправиться на корабль. Оставшимся у костра пограничники отдали свои меховые куртки и рукавицы, пообещали скоро вернуться…

Отойти от берега оказалось tie легче, чем причалить. Теперь в шлюпке было трое больных. Авксентьев расставил людей вдоль обледенелых бортов. Столкнули шлюпку на воду, но волна, подбросив ее, швырнула обратно.

Сквозь прибой гремел охрипший голос Авксентьева. Он скрывал острую боль в ноге — придавило килем, — бегло присматривался к матросам: может, кто из них тоже старается скрыть травму, да разве приметишь! Все держались самоотверженно.

И снова навалились грудью на обледенелые борта шлюпки, снова ждали момента кинуться к веслам, прежде чем очередной гребень наката отбросит их… Но опять неудача. И в третий раз, и в четвертый, и в пятый… Казалось, иссякли силы моряков и не удержаться коченеющими руками за обледенелые борта шлюпки. Но капитан-лейтенант, стоя по грудь в воде, снова приказывает: «Вперед!» На этот раз он советует навалиться только на корму, остальным держаться за носовую часть. Надо, чтоб шлюпка клюнула носом в тот момент, когда подойдет гребень наката. Тогда за весла и… пошел, пошел.

Откуда только сила взялась сдерживать шлюпку с больными, притихшими между банок, а потом на секущей волне взобраться на шлюпку, сесть за весла и грести так, чтобы вскоре миновать второй вал, третий…

…Милашенко стоял у правого борта, наблюдал, как укладывают в шлюпку теплые вещи, продукты. То и дело поглядывал на усиливавшуюся волну, на берег, окаймленный мечущейся стеной белесого прибоя. Там, за этой стеной, еще оставались люди и их надо было спасать.

К командиру корабля то и дело подбегал радист. О потерпевших запрашивали из погранотряда, штаба Северного флота, Мурманского рыбного порта.

Милашенко спустился с мостика, зашел в каюту помощника. Капитан-лейтенант Авксентьев растирал ушибленную ногу.

— Еще раз осилишь? — без лишних слов спросил командир.

Борис Александрович улыбнулся: мол, и спрашивать не надо.

— Мне сообщили: вертолета не будет, все только от нас зависит…

…Шлюпку несло к берегу. На веслах теперь сидели Юрий Зацепин, Ювеналий Дрезин, Евгений Голопузенко, а с ними трое «новичков»: старший матрос Леонид Калинов, комендор, старшина второй статьи коммунист Григорий Аркан — классный рулевой и Александр Черногорцев — матрос-радист.

Разгулялась непогода. Авксентьев тревожно посматривал на береговой накат. Видел он его всего один миг, когда шлюпку выносило на гребень волны.

«Нет, к берегу теперь не подойти, — думал он. — В лучшем случае останешься без шлюпки. Что же делать?»

Авксентьев пробежал глазами по лицам матросов.

— Зацепин! Пойдешь вплавь?..

Что спрашивать? Любой готов кинуться к берегу вплавь, чтобы хоть чем-нибудь помочь людям.

Старшина второй статьи Зацепин поспешно сбросил спасательный жилет, меховую куртку и опустился в ледяную воду. Он еще не отогрелся после первого купанья. Плыть со спасательным кругом, который травили на конце со шлюпки, было трудно, но необходимо. Командир решил не медля снять с берега серьезно больного боцмана. С ним придется возвращаться вплавь.

Зацепина выбросило на берег так, как если бы его за руки раскрутили по кругу и отпустили. Первым к нему подскочил капитан буксира. Но и слова не успел сказать, как Юрий бросился обратно в воду, подхватил спасательный круг и вышел на берег. Сплюнул, вытер мокрым рукавом губы — пришлось хлебнуть соленой водицы, — хрипло сказал:

— Боцмана!

Крепко держа спасательный круг, Алексей Александрович Овсянкин вошел в воду. Вошел и отступил. Мучительный страх сковал его.

Зацепин слышал о водобоязни людей, которым уже приходилось тонуть, гибнуть в воде. И вот впервые он видел этот страх. Что же делать? Пожалуй, надо пойти первым, впереди боцмана.

Шаг за шагом уходили они на глубину. Овсянкин крепко держался за круг, который уже тянули со шлюпки. Юрий плыл рядом. Коченеющие руки становились непослушными, а ноги точно в свинцовых сапогах тянуло вниз. Он попытался плыть на боку, но начало сносить. Опять глотнул воды. Шлюпка рядом, метров десять, а глаза видят ее, как сквозь матовые очки. Однако она все ближе, ближе… Еще рывок вперед — и сильные руки подхватили моряка…