Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

Когда у человека настают тяжелые дни, он вспоминает друзей, успокаивает себя: если пятнадцать дней месяца темные, то пятнадцать-то светлые! Верно говорят — друзья познаются в беде. Многие еще недавно выдававшие себя за близких друзей, не переступали сейчас его порога.

Взять хотя бы родственников. О существовании многих из них до недавнего времени он даже не подозревал. На тоях и всяких торжествах они с гордостью говорили окружающим о том, что являются родичами Ульмасбаева. Молоденькие джигиты, у которых и усы-то едва-едва пробились, а иногда и седобородые старцы не раз являлись в его кабинет с просьбами, предварительно терпеливо и подробно объяснив, какими «близкими родственниками» они доводятся ему.

«Где теперь эти самые родственники? Поверили наветам врагов моих? Или хотят, чтобы я один справился с недугом и недругами — закалился в этой борьбе?.. Говорят же, что горные орлы, взлетев высоко-высоко в небо, бросают оттуда своих орлят вниз, где громоздятся остроскальные горы. Если птенцы беспомощно машут крыльями, трепыхаясь, то орлы, ринувшись камнем вниз, настигают их и ловят. Так они учат своих птенцов летать… Но я ведь уже вышел из детского возраста! Вот только не познал мудрости, как разбираться в людях.

Отец часто говаривал: «Не будь верхом колышка — будут бить по тебе, не будь и его острием — в землю вгонят». Может, прав был отец?..»

Барчин в коротком старом халатике, босиком поливала двор, черпая ладошкой воду из ведра. Забрызганные грязью ступни ног приятно холодила влажная земля. Горячий воздух был густо пропитан ароматом цветов. Над пышно расцветшими розами жужжали пчелы. На яблонях суетились воробьи, будто хотели привлечь ее внимание к уже созревшим румяным плодам, от которых гнулись ветки. Давно пора собирать яблоки и варить на зиму компот. А у Барчин все руки не доходят. Некогда. Неделю назад мать положили в больницу — радикулит обострился. Сейчас, слава богу, ей уже лучше, выходит в больничный двор, прогуливается…

Позади звякнула цепочка, и калитка без стука отворилась.

— Ой! — вскрикнула Барчин смущенно, увидев Эркина с чемоданом в руке.

Эркин поставил чемодан на цементированную дорожку, улыбнулся.

— Здравствуйте, Барчиной!..

— Здравствуйте! Заходите!

Барчин бросилась к колонке. Пустив сильную струю, подставила ноги и, не вытирая их, надела тапочки.

Приглаживая непричесанные волосы, подошла к гостю, подала руку. Эркин заметил, что она смущена, расценил это по-своему. Неожиданно притянул Барчин к себе и крепко поцеловал. Барчин с трудом высвободилась из его объятий. Отступила на несколько шагов и посмотрела в упор на Эркина не то с упреком, не то с презрением.

— Теперь я не обижусь, если и скажете: «Уходите!» — сдавленным от волнения голосом произнес он.

— Вы за этим и ехали сюда? Чтобы оскорбить меня? — еле слышно проговорила Барчин, опустив низко голову.

— Да!.. Я люблю тебя, Барчин. Мои мысли только о тебе… Жизнь меня может радовать только тогда, если ты будешь рядом со мной. Если же отвергнешь мою любовь, навсегда буду обречен на одиночество…

— Оставьте это! Я же замужем.

— Можно ли называть мужем человека, который не оценил тебя?

— Вы неправы, Эркин-ака, скорее я его не оценила.

Эркин сел на курпачу, постланную на краю веранды, открыл чемодан. Барчин скрылась в комнате.

Дильбар прислала матери письмо, в котором сообщала: «Хамидахон-апа, напереживавшись из-за дочери, слегла в больницу. По-моему, она теперь ни за что не согласится, чтобы Барчин к нему вернулась…» В тот же день Эркин сказал матери, что ему надо съездить в Ташкент — дела в Министерстве просвещения. Мать собрала чемодан подарков — и Дильбар, и зятю, и Хамидахон, и Барчин…

Всю ночь Эркин провел в поезде. Ему не спалось. Он лежал на верхней полке и думал о том, каким же он был слюнтяем, что из-под носа у него увели такую девушку… А еще бывший фронтовик! Нет, правы те, кто говорит, что женщины любят мужчин решительных. Позор ему, если он и на сей раз не подберет ключи к сердцу Барчин!

— Барчиной, выйдите сюда.

— Я ставлю вам чай! — донесся голос Барчин из кухни.

Через несколько минут Барчин появилась на веранде. На ней было свободного покроя хонатласное платье, волосы на голове аккуратно уложены. Она расстелила дастархан, поставила поднос с конфетами, варенье.

Эркин наблюдал за каждым ее движением. Барчин почувствовала это, лицо ее залила краска. Приняв это за хороший признак, Эркин взял ее за руку и попросил: