Сергей Татур - Пахарь

— Я верю, что можно начать сначала, — сказал Анатолий. — Но не собираюсь обременять свою совесть виной отказа от близких мне людей. У меня есть сдерживающие начала, и в каждом человеке они есть, и только в самых закоренелых эгоистах они усыплены.

— А я думал, что для тебя это выход, — сказал Дмитрий Павлович.

— Дашь команду или предоставишь решать мне? — спросил Толяша.

— Блин горелый! — воскликнул Дмитрий Павлович и обнял Толяшу. — Ни команды, ни непрошеных советов от меня ты не услышишь.

Долгов заправил жаровню малиновыми, мерцающими даже при ярком свете угольями. Зашипела, запузырилась баранина, нанизанная на шампуры. Заструился тонкий аппетитный аромат шашлыка.

Когда дастархан был убран и машина стремглав понеслась под уклон, навстречу закатному солнцу, навстречу Чиройлиеру и Ташкенту, Дмитрий Павлович спросил себя еще раз, имел ли он право принять приглашение своего друга, или такого права у него не было. Толяша был доволен. Но даже это не давало однозначного ответа на вопрос, который задал себе Дмитрий Павлович. В жизни все же случались ситуации, не очень удобные для однозначной оценки.

Конструкцию трамплина я меняла теперь ежедневно. Но если его конфигурация варьировалась в широких пределах, то результаты мало отличались друг от друга. Распластыванием и расщеплением потока я была довольна, а местом падения главных струй — нет. Поток наваливался на левый берег и подмывал его, и этот сильный, разрушительный навал предотвратить я пока не умела. Надо было еще выше подбросить поток и сделать более крутой траекторию падения. Можно было бы уже и остановиться на том, чего я достигла в начальной стадии опытов. Но ни я, ни Евгений Ильич не считали полученные результаты успехом. Когда нет хорошего результата, обязательно присутствует мысль, что следует взять на вооружение то, что уже есть. Эта мысль и расхолаживает. Она в чем-то сродни желанию не выделяться, держаться благополучной и покойной середины. И ее надо нейтрализовать. Надо искать дальше наперекор этой мысли и выжать из модели все. Из модели и из своих знаний, воображения, интуиции.

Примерно до трех часов мы пускали воду, затем останавливали насос и готовились к следующему опыту: фотографировали яму размыва, заносили в таблицу ее параметры, восстанавливали русло. Последнее было самым трудоемким. Надо было вновь разделить песок на фракции, а затем смешать их в заданной пропорции. Мы с Валентиной брались за совковые лопаты и под ее байки сеяли песок. Подготовив материал для русла, мы устанавливали шаблоны и придавали дну реки нужные высотные отметки. Несколько раз я спрашивала Евгения Ильича, нельзя ли сместить выходной портал влево или вправо, вдвинуть метров на десять в глубь горы. Многое зависело и от местоположения трамплина. Но менять что-либо в проекте было поздно, выходной портал построили еще год назад, с него и начали проходку туннеля. И если бы мы приняли решение о его перемещении, его первой стадией стало бы разрушение того, что сделано раньше. Оставалось продолжать поиски.

В конце апреля я повела сыновей в парк Тельмана, где разместил свои павильоны чешский аттракцион. В комнате страха меня обнял скелет, а на стартовой площадке космодрома капсула вознесла к космическому кораблю, венчающему двадцатиметровую ракету. Непритязательная детская душа очень высоко ценила такие ощущения, мальчики были в восторге. Потом мы катались в тележке, которая делала мертвую петлю. Тележка стояла на рельсах из двутавра и не могла упасть даже в перевернутом положении, даже если бы остановилась в высшей точке мертвой петли. Прочные ремни обеспечивали полную безопасность. Катание оставило ощущение скорости и полета. Но привлекло мое внимание другое. Тележка послушно бегала по направляющим из двутавра. А нельзя ли то же самое проделать с потоком, с рекой, с Нарыном, подумала я. Направляющие — это туннель, тележка — это поток. Надо бросить поток на свод туннеля, а своду на выходном портале придать такую кривизну, которая бы направила поток в нужную точку русла. Мертвая петля в туннеле? А почему бы и нет? Оттолкнуться от трамплина, упереться в свод, оттолкнуться от свода и принять при этом заданную траекторию. Пол и потолок как бы меняются местами. Трамплин на полу — трамплин на потолке. Такого я еще не встречала!

«Соображаешь, Оля!» — погладила я себе по головке, воодушевленная необычной идеей. Я стояла завороженная и смотрела, как тележка описывает мертвую петлю. Законы механики действовали безупречно. Дети своекорыстно использовали мое замешательство и сели в тележку во второй раз, потом и в третий. Я уже представляла себе, каким должен быть нижний трамплин и каким — верхний. Нижний — волна, верхний — половила волны, разрезанной посередине. Скорость потока такова, что и при небольшом расходе отрыв струи от нижнего трамплина и ее плотное прижатие к верхнему обеспечены.