Николай Романов - После отбоя

Несмотря на поздний час, демобилизованных воинов встретили на высоком уровне. На вокзал пришли начальник штаба комсомольской стройки Миша Сидоров, секретарь комитета комсомола Генрих Юркин, хозяйственник, финансист, начальник общежития. «Все нужные люди», — пошутил Гена Ветров, пожалуй, единственный человек среди приехавших, не потерявший чувства юмора.

И действительно, финансист сразу переписал фамилии прибывших и предупредил, что в двенадцать часов он явится в общежитие и выдаст каждому аванс на «гражданскую экипировку». Хозяйственник, наоборот, предложил лично каждому прибыть к нему в вещевой склад, подобрать рабочую одежду. Начальник штаба комсомольской стройки Миша Сидоров чуть не по стойке «смирно» стоял перед комиссаром эшелона и чеканил:

— Условились: сегодня — хозяйственный день, расквартирование. Завтра проведу вас по стройке, ознакомлю со всем, что вас будет интересовать. Вопросы есть?

— Можно мне? — робко спросила Юля. Теперь уже все знали, в какой роли она прибыла на стройку.

— Я вас слушаю, — официальным тоном проговорил начштаба и, кажется, прищелкнул каблуками.

— А как насчет женского общежития?

— Обеспечим, — заверил Миша. — Еще вопросы?

— Пока нет, — ответил Точкин, удивляясь, что у безусого начальника штаба военный лексикон. Неужели в армии был? Не похоже, толстые стекла очков выдавали сильную близорукость, а значит, непригодность к службе. Просто хочет выглядеть стреляным солдатом, ведь над стройкой шефствует комсомол пограничных войск.

Еще больше удивил Бориса Генрих Юркин, секретарь комитета комсомола треста, он почти приказал:

— Не слагайте с себя комиссарские полномочия. Пока люди окончательно не определятся на работу, вы за каждого несете персональную ответственность. В случае каких-либо недоразумений идите в комитет комсомола, в штаб, к любому работнику треста. Как коммунисту и в партком дорога не заказана.

— Откуда вам известно, что я коммунист?

— У нас хорошая связь с политотделом округа.

Кирка Симагин, слышавший этот разговор, пренебрежительно бросил:

— Чижики! Ни одного серьезного человека, кроме финансиста!

Общежитие всем пришлось по душе: со вкусом отделан и покрашен просторный коридор, в каждой комнате по три кровати, уже накрытые, заправленные, шкаф с тремя отсеками, стол, стулья, прикроватные тумбочки. Всюду дневное освещение, в коридоре телевизор, в специальной бытовой комнате стиральная машина, гладилка. Ну, и все прочее. Полный комфорт!..

На второй день начальник штаба Сидоров повел приезжих на строительство завода. Масштаб стройки поразил их: длина одного корпуса более полукилометра, высота — до тридцати, ширина — до шестидесяти метров. Да еще многоэтажная пристройка для электрохозяйства. Около строящегося корпуса собиралась огромного диаметра и высоты металлическая труба; Пока была установлена лишь нижняя часть из двух клешнеобразных колен, или «штанов», как пояснил Сидоров. В другом месте вырастала «силосная башня» под глинозем. На тридцатиметровой высоте орудовали «циркачи» — сварщики, возводили остов крыши. А сколько уже построенных объектов, выдающих металл!

Юля Галкина шагала по строительной площадке вместе с ребятами, то и дело обо что-то спотыкалась, судорожно цепляясь за руку спутника. Потом совсем отстала. Ваня обернулся. Девушка, вскинув голову, застыла от удивления. Он подошел к ней, недоуменно спросил:

— Ты что?

— Посмотри, посмотри, Ваня! Да не туда, не на крышу, вон на эту ажурную металлическую башню. Выше, выше! Что-нибудь заметил?

— Ну, стрелу крана.

— А в кабине кто?

— Ну, крановщик.

— Да не крановщик, а крановщица. Девушка. Такая же, как я.

— Положим, не такая, постарше. Пошли, Юля, мы отстали.

— Нагоним. Я хочу посмотреть, как она работает.

Юля залюбовалась крановщицей. Девушка приручила это металлическое чудовище, заставила выполнять сразу несколько операций: стальные тросы поднимали крупную железобетонную панель, острие длинной стрелы разворачивалось в сторону возводимого корпуса, само чудовище двигалось по рельсам. Но вот на несколько секунд движение замерло, раскачивающаяся панель остановилась, и груз плавно начал спускаться на крышу.

Иван взял Юлю за руку, потянул за собой. Она повиновалась, но шла боком, оглядывалась назад, точно подросток, которого насильно уводили от головокружительного аттракциона в детском парке. Они отыскали своих уже на другой стороне корпуса. Точкин покосился на отбившуюся пару, но Юля не заметила его неодобрительного взгляда, нетерпеливо перебила начальника комсомольского штаба.