Николай Романов - После отбоя

— Вы нездоровы?

— Как вам сказать…

— Только не так, как мне сказал вчера один секретарь райкома: «Практически здоров». Оказывается, бывают еще и не практически здоровые. Семен Иулианович, может быть, вам сначала зайти в нашу поликлинику, а потом ко мне?

— Нет, сначала к вам…

— А потом в поликлинику?

— Ей-богу, кроме головной боли и бессонницы, ни на что не жалуюсь.

Венчлава приоткрыл дверь приемной, попросил:

— Аннушка, нельзя ли вызвать сюда врача? Какого? — Венчлава вновь оглядел Скирдова, решил: — Пожалуй, невропатолога.

Скирдова обескуражило начало приема. Хорошо, что секретарю кто-то позвонил, можно воспользоваться паузой, успокоиться, еще раз обдумать, с чего начать доклад, и говорить кратко и только о главном: плановые показатели первых пяти месяцев, перспективы на второе полугодие, кадры. Нет, начать надо с кадров, как делал сам Венчлава, и самокритично, непременно с теми выводами, которые затвердели в долгие бессонные ночи: «Командир никогда не отсутствует в части!» Более емкой, значительной меры ответственности руководителей производства не придумаешь.

Появился врач в больничном халате, с небольшим специальным чемоданчиком, вопросительно глянул на Венчлаву.

— Не на меня, на него смотрите, — указал секретарь на Скирдова.

— На что жалуетесь?

— Да ни на что, — растерянно пробормотал Семен Иулианович.

— На головные боли, бессонницу, — за Скирдова ответил Венчлава.

— Повернитесь к окну. Посмотрите на меня. В какой части головы боли: затылок, виски, лоб? — допрашивал невропатолог.

— Можно, я потом сам зайду к вам? — взмолился Семен Иулианович.

— Обязательно, а сейчас… — Врач сноровисто открыл чемоданчик, извлек из какой-то коробки две таблетки, подал Скирдову, сам налил в стакан воды, попросил: — Пожалуйста, при мне.

— Александр Эммануилович, что вы ходите по коридорам, кабинетам крайкома в больничном халате, пугаете людей? Секретарша уже третий раз со страхом заглядывает в дверь.

— Не могу иначе, у нас тоже есть свои правила.

— Нет правил без исключений. Зайдет, зайдет к вам Семен Иулианович, если потребуется — других специалистов подключите.

— Не беспокойтесь, отыграемся, — заверил Александр Эммануилович.

— Это как понимать — отыграемся?

— А так: числится в нашей поликлинике, а за шесть лет ни разу не появлялся.

— Ну, сейчас уже не вырветесь из железных рук эскулапов, разберут по частям, заглянут в каждую отдушнику, смажут все подшипники, составят перфораторную карту на уровне ЭВМ третьего поколения и доложат мне, — с улыбкой сказал Венчлава по уходе врача. — Слушаю вас, Семен Иулианович.

Вопреки обдуманному началу разговора, сработала вошедшая, наверно, в плоть и кровь железобетонная схема всех выступлений: сначала производственные вопросы — как преодолевались прошлогодние ухабы, с какими трудностями вползли в плановый график, предварительные наметки темпов строительства во втором полугодии, распределение сил и средств, затем будто обо что-то споткнулся, утерял главную мысль, вернулся к «старым знакомым»: перебои с поставкой строительных материалов, оборудования, задержка с транспортом и прочее, и прочее, хотя уже сотню раз доказывал себе, что не это главное, не там истоки бедственного положения, лихорадочных скачков треста. И Скирдов без видимой связи и даже неестественным — не то тревожным, не то обиженным — голосом заговорил:

— Отто Тенисович, план текущего года занижен. Кто его укорачивал — осталось тайной, для треста по крайней мере. Видно, главк счел, что не справимся с полновесным заданием, а значит, новая проверка на уровне крайкома партии, новый разбор, Один еще можно как-то выдержать, а второй… Но строители не приемлют искусственно заниженного плана — золотой народ!..

— Стоп, Семен Иулианович. Это я уже слышал, сам повторял, а кто управляет этим золотым народом?..

Таблетки врача подействовали, боли заметно утихали, Скирдов уже мог поворачивать голову, расправлять плечи, мыслить без напряжения, может быть, именно это привело его к заключению: если врач был невропатологом, то секретарь крайкома — психологом. Венчлава понял: с планом этого или будущего года управляющий подался бы сначала в главк, а если надо, и в министерство республики, а сегодняшний, незапланированный визит был вызван другим, и Отто Тенисович угадал это другое, а так как свободное окошечко у секретаря было невелико, он не стал ждать, пока Скирдов раскрутит свои тезисы, сам спросил: «Кто этим золотым народом управляет?» Намек прозрачен. Разумеется, он, Скирдов, на нем в первую очередь лежит ответственность за почти годичную аритмию треста, и никаких оправданий, никаких скидок на объективные причины.