Николай Романов - После отбоя

Ни Скирдов, ни Таранов не обижались, что временами Юра переходил на шутливый тон. Он был верен себе, как бы ни высока и значительна была трибуна, как бы ни фиксировалось его выступление — протокольная запись, стенограмма, магнитофонная лента, — его не смущали ни техника записи, ни слушатели.

— Вот сравнительные данные обычных и специализированных бригад по выполнению объема работ, производительности труда, экономии материалов, качества работ — все в пользу последних. Они же помогли девятому управлению в апреле выполнить месячное задание, а сейчас готовится к этому рубежу и мое, двенадцатое.

Управляющий и секретарь парткома снова и снова всматривались, вдумывались, сопоставляли цифровые показатели, вчитывались в лаконичные пояснения, примеряли их ко всему тресту, увязывая с обязательствами, показателями субподрядных организаций, невольно сравнивали выводы Носова со скороспелыми, шитыми белыми нитками суперпланами Вараксина, с высокопарными речами Магидова и почувствовали, что они присутствуют при рождении нового, перспективного начинания.

Скирдов наконец выпрямился, спросил Юрия:

— Что еще?

— Бомба замедленного действия: объединить девятое и двенадцатое строительные управления. Высвободится почти половина управленческого, инженерно-технического персонала, почти одна треть рабочих, которых можно направить на строительство цеха капитального ремонта и в домостроительный комбинат. Мы только к концу года обещаем (заметьте — только обещаем!) закончить жилой дом, а за это время можно построить два. Вот вам экономия людских резервов, повышение производительности труда, стремительный рост экономических показателей, перевыполнение плана во втором полугодии.

— А почему замедленного действия? — нетерпеливо спросил Таранов.

— Надо еще и еще раз все взвесить, выверить на трестовском уровне.

— Юрий, бери Барцевича и других начальников отделов и служб, выверяйте, пересчитывайте, согласовывайте, — тоном приказа предложил Скирдов. — Только не задерживайте. Потом вынесем на обсуждение…

— Партийного актива, — подсказал Таранов. А когда Носов ушел, прибавил: — Вот и главный инженер, Семен Иулианович. Конец сомнениям.

Самолет гудел ровно, едва слышно, что действовало на Магидова успокаивающе. Сквозь иллюминатор было видно, как внизу плыли причудливые горы облаков, отбеленные лунным светом. И разноцветные звезды были крупнее и ярче тех, что наблюдались с земли, и Млечный Путь казался светлее и объемнее. Хотелось мечтать о Вселенной, о звездных мирах, в которых затерялась затвердевшая капля, именуемая Землей. Но все-таки именно к земным делам ему пришлось вернуться.

Вспомнился Крым, где он начинал карьеру строителя, крутые изломы Черноморья, Ливадия, царский дворец, сказочный парк, где на каждой аллее, чуть не под каждым деревом, кустом свой микроклимат, свой цветочный запах, целебный настой. Словом, рай земной. Там тоже идет строительство, воздвигаются новые санатории, бальнеологические корпуса, бассейны, подвесные дороги, расширяются набережные, растут курортные города, чего не скажешь о самих строителях, инженерно-технических работниках, их здесь в избытке, они продвигаются медленно.

Другое дело Сибирь, Дальний Восток, Заполярье. Там с каждым годом возрастает нужда в строителях, особенно в руководящих кадрах. Он это видел по своим сокурсникам, которые, не раздумывая, ринулись на восток, осваивать нетронутые кладовые Сибири, или, как они сами говорили, возвеличивать Россию. Магидов не верил ни в романтику, ни в романтиков, едут, потому что больше платят, быстрее продвигаются, выше котируются в главках, министерствах.

Но к сожалению, ему самому не повезло, на его пути встали бездарные люди, и он не только застрял в одной должности, но еще вынужден доказывать соответствие этой должности, защищать свое реноме. И он вновь и вновь перелопачивал собственные мысли, обосновывал правильность своих действий, выявлял грубейшие ошибки своих противников, восстанавливал всю историю войны с рутинерами.

Открыто она началась с приездом управляющего Скирдова из-за границы. Тут и широкое совещание, участники которого были подобраны тенденциозно. На нем практически заткнули рты вдохновителям и исполнителям встречного плана, начиная от главного инженера, плановиков и кончая Марой Сахаркевич. Тут и бедлам на строительных площадках, задержка и порча поступающего оборудования по вине самозваных комиссаров, уполномоченных. Тут и ломка структуры строительных управлений, создание так называемых комплексных бригад, и никто иной, как Скирдов, узаконил их репликой: «За ними будущее». Тут и сплетни о его семейных делах, которые наверняка распространял Таранов. Наконец, побоище на совещании в крайкоме партии…