Все было хорошо до тех пор, пока не напивался старый холостяк Гаврила Дутов. Он был старший по возрасту. Если бы он один, то не беда, а то с ним всегда ходил его дружок Сенька, на прозвище Стакан: наверное, потому, что часто в стакан заглядывал. Гаврила жил на самой окраине села один. Сватался не к одной девушке, но получал «гарбуза». Девчата не хотели выходить за него замуж. Дружки, напившись, часто устраивали погоню за девушками. А те, завидев пьяных Гаврилу и Сеньку, разбегались, — кому же хотелось, чтобы ее тискали в пьяном угаре. Иногда, зазевавшись, некоторые все-таки попадали в их лапы.
Гаврилу Дутова Павел тогда возненавидел, но что мог сделать щупленький мальчишка против такого верзилы. Да и Сенька на его стороне. Но когда однажды неистово закричала и забилась в их руках Настя, соседская девушка, Павел волчонком бросился на Гаврилу Дутова, куда и девалась застенчивость. Все даже рты раскрыли: быть битому Павлуше.
А Гаврила вдруг уставился на Павла:
— Шо, она твоя, что ли? Как недорезанный козёл орёшь.
— Моя! — стал перед ним Павел. – Не трогай!
— Смотри ты на него?! Жених! А у самого ещё молоко на губах не обсохло.
Однако девушку отпустили.
Когда Павел с Настей отошли, он сказал:
— Я тебя всегда буду защищать. Ты же моя соседка.
— Как ты не побоялся, Павлуша? Он же мог тебя изуродовать.
— А него он безобразничает! Сколько можно терпеть!
Гаврила все-таки отомстил Павлику: подложил ему, спящему, под рубашку ежа. Хорошо, что этим кончилось
Настя нравилась Павлу, но он так ни разу больше не подошел к ней. Но хватало смелости…
Как там наши девушки в оккупации? Конечно, не все успели эвакуироваться. Он представил себе беззащитную Настю, и сердце его сжалось. Где она сейчас? Что с ней? Кто за нее заступится?
Щупленький помкомвзвода сержант Комаревич тусклым голосом командует:
— Равняйсь! Боец Лютик, куда смотришь? Ворон считаешь?
Сутулая, худая Фрося Лютик действительно смотрела мутным взглядом не вправо и не на помкомвзвода, а куда-то в сторону землянки. Услышав замечание, скривилась, фыркнула, но промолчала и повернула голову вправо.
Некоторые девушки, те, что прибыли вчера, еще толком не знают, как надо равняться или стоять «смирно». В школе все-таки этому учили. Но то было в школе. Сегодня в строю тридцать шесть девушек. Молодые, здоровые. Многие стоят «смирно» и равняются подчеркнуто старательно, показывая свое превосходство над новенькими.
Комаревич долго ходит вдоль строя, выравнивает шеренги.
— Крайняя слева, Шубина, назад чуть носки, носки, значит, назад подвиньте. Во второй шеренге пятая, Трикоз, чуточку назад! Так! Еще чуть вперед грудь!
— Широкая своей грудью всех затулила, — вполголоса острит Наталья Трикоз.
— Боец Трикоз! — начал Комаревич, но только кашлянул, продолжать не стал.
— А Бочкова кого видит? Шайхутдинова, значит, чуточку вперед. Равнение на Журавлеву.
Зинаида Журавлева правофланговая. Смотрит серьезно, стоит по команде «смирно», хотя такая команда и не подана.
— Широкая, разговорчики!
— Че Широкая? Опять Широкая?
О, ей палец в рот не клади!
Комаревич идет вдоль строя, останавливается напротив Шубиной и удивленно смотрит на нее.
— Шубина, че козырьки на бровях?!
— Какие козырьки?! — Шубина потупила взгляд.
— Чернильные. Не положено, значит, бойцу подкрашивать брови! — И пошел дальше.
— Он, лышенько, Аленушка! — вскрикнула Наталья Трикоз. — Ты же фиолетовым карандашом брови намазала! Як це мы не побачилы?
Наталья, когда волнуется, начинает заикаться, и ее припухлые губы вздрагивают. Лицо у нее белое, с ярким румянцем и в веснушках, которые так ей идут. Глаза карие, большие, с лукавинкой.
— Перепутаешь, — шепчет чуть не плача Шубина. — В землянке темно и зеркало одно на всех.
— Красноармеец Плаксина, станьте, значит, рядом с Шубиной!
Низкорослая, полненькая, курносая, со светлыми волосами Ася Плаксина неловко, неумело заняла место рядом с Шубиной.
Наконец строй выровнен. Пятясь к средине, помкомвзвода отрывисто подает команду «смирно!», поворачивается через левое плечо и докладывает:
— Товарищ лейтенант! Сводный взвод медсестер и санитарок в количестве тридцати шести человек построен! Докладывает сержант Комаревич.
— Вольно!
— Вольно! — повторяет помкомвзвода.
Павел прошел перед строем, вглядываясь в лица девушек. «Как сложатся их судьбы на войне?» — вдруг почему-то подумал он.
Читать дальше