Аркадий Недялков - В сантиметре от смерти

Где-то далеко вверху, куда ушла туча, возле самого начала обрыва Кугитанга, что-то загремело, послышался какой-то приближающийся к кишлаку гул.

Услышав этот гул, Илларионыч и Курбан-Нияз бросились к «москвичу» и изо всех сил стали подталкивать его сзади. Машина немного сдвинулась, но тут же снова остановилась.

— Давай, Алеша, жми! — отчаянно закричал Илларионыч. — Сель идет! Погибнет машина!

Напрасно Алексей до отказа выжимал педаль акселератора. «Москвич» буксовал, ерзал влево и вправо, но вверх по склону не поднимался.

А угрожающий гул приближался, теперь к нему прибавился какой-то треск. Подбежали еще мужчины из кишлака, уже пять человек подталкивали «москвич», но ничего сделать не могли.

А гул все ближе и ближе. Чувствовалось, он где-то за поворотом ущелья. Ужас охватил Алексея, он рванул машину. Тщетно, «москвич» продолжал стоять, как вкопанный.

— Алеша, бросай! — подскочил к дверке Илларионыч. — Бежим наверх, погибнем!

— Давайте еще попробуем! — умоляюще крикнул Алексей. — Еще раз, Илларионыч!

— Чего пробовать! Видишь, что творится! Пошли!

Люди, помогавшие толкать машину, бросились бежать по склону вверх. Возле сиротливо вросшего в землю «москвича» остались лишь Илларионыч и Курбан- Нияз. Но вот и они с обеих сторон подскочили к передним дверкам и, разом открыв их, потащили из машины Алексея.

В это время в нескольких сотнях метров от них, из-за ближнего поворота, показалась какая-то мчащаяся темная масса с белым гребнем. Она неслась, заполняя все ущелье. Ее гул и треск заглушал крики жителей кишлака, сгрудившихся на самом верху холма.

Это был сель!

Сель! Страшное стихийное бедствие, возникающее в горных ущельях, когда в их верховьях проходит ливень. Капли дождя собираются в струйки, струйки — в ручейки, ручейки — в речки, — и вот уже по ущелью с ревом и грохотом, переворачивая громадные камни, несется ревущий поток. Это не вода, это скорее раствор жидкой глины. Поток с корнем вырывает огромные деревья, разрушает скалы, словно карточные домики, сносит постройки. Горе всему живому, что встретится на пути! Мутная масса подхватит человека или животное, закрутит в бешеном водовороте и помчит вниз по ущелью.

Она несет с собой камни, сломанные и вырванные с корнем деревья, обломки строений, тела погибших животных… В тучах брызг, в треске, грохоте и реве несется поток по изгибам ущелья…

Закончив дела в комендатуре, Костя купил несколько буханок свежего хлеба и рано утром выехал в Тилля-Назар. Он быстро проехал 60 километров до поворота широкого шоссе на узкую дорогу. После этого ехать стало труднее. Дорога была сильно попорчена прошедшими дождями. Почва раскисла, и «вездеход» часто буксовал даже на небольших подъемах. Костя переключил рычаги, и в работу вступила передняя пара колес. Машина пошла ровнее. Перед въездом в первый кишлак начался ливень, ехать стало еще труднее, но Костя, движимый каким-то тяжелым предчувствием, продолжал упорно продвигаться вперед. До Тилля-Назара оставалось около шести километров, когда ливень перешел в град. Костя выскочил из машины и накрыл стекла и крышу «москвича» своим спальным мешком, курткой и каким-то тряпьем, попавшимся под руку.

Около часа пришлось пережидать град. Как только он прекратился, Костя поспешил дальше. Возле Чалдук-Тарана нужно было решать, какой дорогой ехать — верхней или нижней. Сильно размытая дождями верхняя дорога показалась Косте более тяжелой. Перед въездом в Тилля-Назар там был глинистый подъем.

«Поеду по нижней, — решил Костя. — Здесь, правда, галька, но зато без крутых подъемов».

Он уже приближался к каменистому спуску в ущелье, как вдруг увидел всадника, который, рискуя упасть и сломать себе шею, бешеным карьером несся по склону холма к машине. Костя остановился, вышел из кабины и с удивлением узнал Мустафакула.

Мустафакул подскочил к машине и, не слезая с седла, крикнул Косте:

— По ущелью ехать нельзя! Сель будет!

— А где Алексей и вторая машина?

— Машина в ущелье, люди пытаются вывести ее на холм, но ничего не получается. Силы не хватает. Машина, наверное, погибнет! Слышишь, как ревет в горах?

— Я не знаю верхней дороги!

— Я покажу ее тебе!

— А твой конь?

— Конь хозяина не бросит. Он побежит следом!

— Садись в машину, поехали!

Лесник спрыгнул с седла, замотал повод на луку и потрепал коня по шее.

— Да садись ты быстрее!

— Уже сел, — ответил Мустафакул, вваливаясь в раскрытую дверку.