Насирдин Байтемиров - Сито жизни

— Я его ненавижу.

— Хоть ты и ненавидишь его…

— Зато ты неплохо к нему относишься — это хочешь сказать?

— А почему я должна не любить его? Бедел хороший…

— Хороший? Ну, тогда…

— Что тогда?

— Выходи за него замуж!

— Какое тебе дело до того, за кого я выйду замуж!

Мамырбай, оскорбленный, подхватил чемоданы и зашагал к дому.

— Оставь мой чемодан! Спасибо за помощь!

Мамырбай бросил чемодан и, не оборачиваясь, широким шагом направился к дому. Девушка рассердилась. Чуть не заплакала, но сдержалась, не захотела показать перед парнями свои слезы. Горстями стала бросать снег в лицо Бедела. Тот очнулся, увидел возле себя испуганную девушку и покраснел. Поднялся, взял ее чемодан и молча двинулся в сторону дома. Сейчас он мог думать лишь об одном: о том, что оказался бессильным, уступил Мамырбаю, получил взбучку, опозорился перед девушкой. На этот раз вконец опозорился. Постепенно он остывал и, чем больше, тем яснее понимал, что, как бы он ни старался пересилить, подмять Мамырбая, отвадить его от Керез, ничего из этого не получится. Он привык считать себя очень сильным, никогда никому не уступал в стычках, но теперь, как бы осознав, что есть парни сильнее, ловчее его, опустил голову и шел, глядя под ноги, не по утоптанной тропинке, а по снегу, по целине.

Керез, глядевшей на Бедела со спины, он казался мощнее, здоровее, мускулистее Мамырбая, и она сейчас удивлялась, почему он оказался побежденным. В сторону, куда ушел Мамырбай, она не смотрела, заставляла себя не смотреть.

А Мамырбай, когда только что отошел, не вытерпел, оглянулся — увидел, что девушка поддерживает голову лежащего Бедела. Мало того, ему показалось, что девушка будто бы целует Бедела, его соперника. Сердце у Мамырбая чуть не лопнуло. Темное чувство злобы звало его вернуться и как следует отделать обидчика, но он справился с собой. Подумал, как они встретятся после этого с Керез, и если встретятся, то как будут разговаривать…

Обескураженный, растерянный, он пошел к дому. И, видно в противовес сегодняшнему досадному происшествию, вспомнились ему чудесные дни — всего два месяца назад.

Он тогда выгнал на склон отару, а рядом стала пасти овец Керез. И во все следующие дни, где бы она ни пасла, Мамырбай держал свою отару по соседству. Постепенно и девушка привыкла к тому, что Мамырбай рядом, и, если его не было, она беспокоилась, а на другой день выпытывала, расспрашивала, где пропадал. Сердце Мамырбая радостно загоралось. Он чувствовал, что близость их укрепляется, что девушка тянется к нему, как он к ней, скучает, с нетерпением ждет встречи. Он был счастлив, как никогда.

В один из таких дней они с Керез, пригнав свои отары на склон, вошли в свежий хрустящий сугроб и стали играть в снежки. Тем временем Калыйпа, обеспокоенная тем, что Мамырбай утром не взял с собой ничего позавтракать, понесла ему поесть — и увидела их игру. Увидела рядом с сыном девушку в черной меховой шапочке, в короткой белой шубке, в черных валенках, длинные косы заброшены на спину. Высокая, стройная. Красивое лицо разрумянилось от мороза и движения. Калыйпа вначале и не узнала ее, просто потому, что раньше как-то не обращала внимания, позабыла, что есть у Буюркан взрослая дочь, девушка на выданье. Да и потом, в первую минуту, когда она разглядела получше, ее так поразила красота девушки, что она не могла сразу сообразить, что лицо-то это ей знакомо. А узнав Керез, обругала себя. Вспомнила разлад в своей семье из-за того, что хотела женить сына на Маржангуль. Мысленно сравнила этих двух женщин. «Да, оказывается, я чуть не лишила счастья своего сына, проклятая моя душа! Керез — она и молода, и красива, и умна. Если Мамырбай женится, на ней, о каком еще счастье я могу мечтать», — решила Калыйпа.

Вечером, когда Мамырбай пригнал отару и вошел в дом, она при отце сказала откровенно: «Пропади я пропадом! Не знала, что сын мой встречается с девушкой, которая настоящее золото, хотела привязать его к Маржангуль, несчастная!». После этого Калыйпа перестала жалеть о Маржангуль. Вместо этого она возобновила дружбу с Буюркан. Она говорила соседке: «Мы стали пасти скот далеко друг от друга, потому и отношения между нами стали далекими. Нынче же мы нарочно решили зимовать рядом с тобой. Что ни говори, а старые друзья всегда остаются близкими. Мы с тобой старые друзья, давай дружить по-прежнему. Хоть мы и потеряли было связь, да дети наши дружны. А куда мы денемся от них?»

Теперь, если Калыйпа готовила что-нибудь повкуснее, то обязательно приглашала и угощала Буюркан. Иной раз она просила, чтобы та привела с собою Керез. Но сколько Калыйпа ни звала, Керез ни разу не пришла в ее дом. Калыйпа в душе расценивала это как проявление уважения, как стыдливость — и уже смотрела на нее как на свою будущую невестку. Не только не обижалась, что Керез не приходила, но даже хвалила ее поведение Мамырбаю, видя в том благовоспитанность. Уже даже в разговоре с Буюркан, улучив момент, она намекнула, что если суждено, то она, бог даст, приведет в свой дом Керез в качестве невестки. Буюркан в ответ только улыбнулась.