Вера Щербакова - Февраль - кривые дороги

— Нужно, мама, очень нужно. Без твоего согласия я никуда не поеду!

Жених жил в Москве, как он сам признавался Марии, «на птичьих правах», то есть в общежитии, но это мало смущало его. Михаил знал многих женатых студентов, которые ради крыши над головой работали дворниками и не роптали на жизнь.

Работы Михаил не боялся: можно дворником, а можно истопником — с отцом не одно лето за кочегара ездил. Устроится!

Марию Михаил встречал на вокзале не один: с ним были два товарища по комнате. Они принимали горячее участие в судьбе своего однокурсника и ничего не имели против приезда Марии. Ее увеличенный портрет висел на самом видном месте в комнате, вызывая завистливые толки:

— Не сплоховал Михайло, красавица наша жиличка будет!

Жених не успел и глазом моргнуть, как расторопные почитатели женской красоты отгородили для него с Марией угол занавесками, где стояла кровать и была втиснута тумбочка.

На вокзал все трое явились с букетами, тщательно выбритые и до того наглаженные, что Михаил заволновался:

— Дружки мои неоцененные, а не перестарались ли вы? — ехидно осведомился он. — Счастливого избранника среди нас не отличишь...

Друзья посмеялись над огорченным женихом, заверив его в своем нейтралитете. И заодно посоветовали побыстрее избавиться от чувства ревности — пережитка старого мира.

Мария, не ожидавшая столь торжественной встречи, растерялась в первые минуты. Правда, из писем Михаила она знала о горячем расположении к ней его товарищей и все же побаивалась их. Артисты — народ придирчивый: вдруг почему-либо не приглянешься им, и кто поручится тогда, как Михаил отнесется к этому? Кроме того, ее приводила в смущение предстоящая семейная жизнь среди холостяков.

В трамвае Мария спросила Михаила, нет ли чего новенького в его хлопотах о работе.

— Нет, Марусенька, пока нет. Да ты останешься довольна нашим общежитием. Не беспокойся!

Улыбающееся, влюбленное лицо Михаила близко склонилось к ней, и Марии ничего не стоило, глядя на него, разом унять в себе все тревоги.

Мария не долго сидела без работы. Ей не составило большого труда поступить на строительство Первого государственного подшипникового завода — пока чернорабочей, а с пуском цехов — слесарем, для чего она поступила на вечерние курсы.

По выходным дням молодой муж знакомил жену с достопримечательностями столицы, а им, казалось, не предвиделось конца. Михаил то умилялся, то втайне посмеивался над провинциальной Марией: до тех пор из музея не вытянешь, пока не осмотрит все до последнего экспоната.

Пронеслась неделя, вторая и третья. Они все еще продолжали жить в общежитии. У Михаила ничего «не клевало» с самоустройством.

— Объявил всем о нашей нужде ребятам на курсе — обещали помочь.

Мария вскоре сама подыскала для мужа работу.

Произошло это по воле случая: возвращаясь со стройки домой в переполненном трамвае, она оказалась притиснутой к хорошо одетой девушке, которая, взглянув на нее, заулыбалась.

— Не узнаешь?

— Узнаю, — отвечала Мария, вспомнив, что в последний раз виделась с Антониной Самохиной на похоронах ее отца.

Мария вытащила зажатую руку, поздоровалась.

— Какими судьбами, Тоня?

— Очень просто. Живу на Басманной с теткой. Через остановку мне выходить. Зайдем к нам?

Мария домой не очень торопилась. Михаил вернется поздно, а у нее было намерение походить по домам, поспрашивать, не найдется ли какой работенки с жильем для них? Она сказала об этом Тоне.

— Постой, я, кажется, слыхала что-то от тетки... — девушка наморщила свой красивый лоб, — да, точно. В наш дом требуется истопник!

И они сошли вместе.

Прежде чем идти к Антонине, завернули в домоуправление, а оттуда посмотреть комнату, предназначавшуюся для истопника.

Антонина, как открыла дверь, так и оторопела на пороге: потолок низкий, свет едва брезжит из оконца — никакого сравнения с ее просторными хоромами. Однако она поспешила спрятать свое первое впечатление: ей очень хотелось поселить рядом с собой сводную сестру с мужем-студентом. Антонина трудно привыкала к Москве, скучала.

— Попросишь сделать ремонт, и тогда все преобразится, уверяю тебя! — принялась она уговаривать Марию, шагами измеряя комнату. — А места вам хватит, тут проживала семья из четырех человек.

— Да я согласна, напрасно агитируешь меня! — отвечала Мария.

Через несколько дней они переселились. Комендант общежития поднесла молодым стол, два венских стула, кое-что из посуды на развод. Добришко погрузили на ломового извозчика и сели сами.