Ефим Терешенков - Женя Журавина

Женя взглянула в глаза директору и сама развела руками, точно хотела сказать: «Да, я такая! Но не смотрите, что я такая, я... хорошая. Вот увидите...»

Агния Петровна, старый педагог и мать троих, теперь уже взрослых, детей, сразу же определила, кто перед ней стоит и что нужно делать, и прежде всего согрела девушку словами:

— Ну, наконец-то мы вас дождались — и я, и дети, и коллектив! Мне звонили из роно: «Едет! Ждите!» Очень рада. Раздевайтесь, располагайтесь по-домашнему. Помойтесь с дороги, потом будем ужинать, а потом — спать. Знаю, молодежь любит поспать... Как же вас звать-величать?

— Женя.

— Нет, вы уж мне полным ответом.

— Журавина Евгения Михайловна.

— Ну вот так-то будет лучше. Сколько же дней вы были в дороге?

— Всего, с остановками в Москве и Владивостоке, семнадцать.

— Далеконько заехали. Но тут у нас так хорошо, что и домой не захочется.

... Молодость быстро восстанавливает силы. Проснулась Женя как ни в чем не бывало, и ее сразу же обуяла жажда деятельности. Она выбежала на крыльцо, осмотрела школу снаружи, заглянула в классы.

— В каком я буду классе? — спросила она у Агнии Петровны.

— Да вы отдохните денек-другой, приготовьтесь. Класс не уйдет...

— Я готова. Я хочу на них посмотреть. Какие они?

— Ну, коли так, пойдемте, покажу ваш класс.

Через несколько минут Агния Петровна ввела Женю во второй класс. Малыши боязливо встали, впрочем, некоторые, занятые своими делами, не торопились, и вошедшим пришлось подождать, пока все обратят на них внимание.

— Ну вот, дети, и приехала ваша учительница. Видите, какая хорошая. Долго ждали, зато дождались. Любите ёе, хорошо учитесь. Зовут вашу учительницу — Евгения Михайловна. Ну, в добрый час! — сказала она Жене, понизив голос. — Любите их... Они славные...

Жене стало легко и даже весело. Агния Петровна всех обдала таким теплом, что и класс и учительница, можно сказать, на глазах у нее расцвели.

Агния Петровна ушла. Женя осталась с классом одна и не знала, что делать, хотела рассмеяться: «Наконец-то! Вот они какие!» Но напустила на себя солидности и приступила к работе и в этот день уже не расставалась со своим классом, как ни ждали ее в учительской.

— Меня зовут Жен... Евгения Михайловна, а как зовут тебя?

— Катя.

— А чем занимается твой папа?

— Он шкипер на кавасаки...

— А что такое шкипер на кавасаки?

Ученица не могла ответить, не знала и учительница. Дальше — больше. Учительница не знала, что такое сейнер, кунгас, пирс, буек и многое другое, и вдруг испугалась: она сама ничего не знает, а дети знают все. Что же делать?

Тогда она стала спрашивать, как дети провели лето, где бывали, из кого состоят семьи, что делают мамы, — и беседа пошла веселее.

— У нее есть еще бабушка! — подсказала девчушке ее проворная соседка,

— Эта бабушка не наша. Она у нас живет, только она чужая...

— А ты ее жалеешь — чужую бабушку?

— Мы ее взяли, чтоб она нас жалела.

Первое знакомство с классом состоялось. Прозвенел звонок, дети высыпали из-за парт, как пчелы из улья, и тут Женя еще лучше увидела, кого ей предстоит учить и воспитывать: одни прибежали в школу босиком, другие — без пояса, третьи — в одежде явно с чужого плеча, некоторые с отросшими волосами, девочки — в платках, в тяжелых сарафанах из грубого домотканого полотна.

У Жени сразу же оказалось много работы: она заглядывала им в волосы, в уши, отсылала к рукомойнику, заставляла застегнуть рубашку, девочкам поправляла прически, бантики, пустила в ход свою гребенку; а когда кончились уроки, так и не зайдя в учительскую, пошла в поселок к родителям.

Она зашла в барак и побывала в двух квартирах, у ребят, которые больше других поразили ее своим неряшливым видом. В первой, куда она зашла, происходила попойка: три женщины и один мужчина допивали вторую бутылку.

Лица были потные, глаза осовелые, языки едва ворочались.

— Здравствуйте... Я учительница Гриши. Кто его мама?

— Я, на свое горе... Что дальше скажешь? — отозвалась одна из женщин, не глядя на Женю.

— Ну, как вас зовут, скажите...

— Марья... По батюшке у нас не принято, а как по матушке — сама, поди, знаешь...

— Тетя Маша, ну что это такое? Ну зачем же так?.. Такой у вас хороший мальчик, сообразительный, а вы с ним так обходитесь?! Босой, без пояса, без пуговиц, грязный...

— Сама вижу... Как могу, так одеваю. Ты посмотри, что на мне, — она подняла платье выше колен, — ни штанов, ни рубашки.

— Ну, зачем же так... Ну вот... а на столе две бутылки... Вы еще такая молодая...