Сергей Малашкин - Девушки

— Девушки, мы должны недельки на две поехать в МТС и отремонтировать тракторы, комбайны и молотилки. По этому делу и приехал Никанор Васильевич. Он просит нашей помощи. Что вы скажете?

— Если вы, ласковые, не поможете, то трудно будет, — благодарно посмотрев на Ольгу, признался Никанор Васильевич. — Людей у меня очень мало. Машины требуют большого ремонта. Слесарей почти нет. А ведь мы должны вспахать поля в срок и полностью выполнить план посевной…

— Ну и выполняйте! Кто ж вам, директор, мешает? — заметила Шура и, блеснув сердито глазами, скрылась за спины девушек.

— На торф — мы! В колхоз — мы! На ремонт в МТС — мы! Вы что же, хотите семь шкур содрать с нас? — раздались голоса.

Никанор Васильевич, покраснев, встал и начал говорить, но в зале поднялся такой шум, что директор еще больше смутился и, растерянно взглянув на хмурое лицо Ольги, виновато сел. Девушки — одни добродушно, другие с раздражением — выкрикивали:

— Навоз вывезли, теперь тракторы вывози!

— Ремонтируйте сами! Нашел ласковых!

— Еще до торфа замотают, черти неладные!

— Девушки, довольно кричать-то, — обратилась к собранию Тарутина. — Кричите не кричите, а помочь МТС надо! Вот нас собралось больше тридцати, среди нас имеются неплохие слесари по ремонту сельскохозяйственных машин.

— Уж не ты ли, Ольга? — спросила ехидно Ариша.

— Я еду, — ответила Тарутина.

— И я еду, — сказала Глаша.

— И я, — присоединилась Даша.

— Вот это слесаречки!.. Директор, да они смеются над вами! — крикнула Ариша.

— Чтобы ускорить работу по ремонту, мы пригласим девушек, незнакомых с слесарным делом. Они будут только промывать и смазывать отдельные части машин, подносить… и ремонт у нас пойдет быстрее. Да не шумите! На базар, что ли, пришли! Неужели не понимаете, как серьезно дело?! Завтра утром мы должны отправиться в МТС, приступить к работе. Кто за это, поднимите руки.

— Что уж так, сразу, без обсуждения?

— Надо поговорить! — крикнула Шура, глядя на девушек.

— После войны, Шура, поговорим! — резко оборвала Тарутина. — Ты комсомолка?

— Не знаешь? — растерявшись и покраснев, отозвалась Шура.

— Не похоже что-то! Если комсомолка, то записывайся первой! — чуть улыбнувшись, сказала Даша. — Вот бумага. Подходи к столу.

Она взяла карандаш и расписалась, за ней Ольга, Глаша и Шура. Шум прекратился. Девушки, переглядываясь, быстро, одна за другой, стали в очередь к столу. Расписывались со смехом, шутками. Никанор Васильевич помолодел, с улыбкой посматривая на девушек. Сима, расписываясь, спросила у него:

— А будешь угощать ласковых чаем с шоколадом?

Директор привстал, серьезно ответил:

— Шоколаду нет, а конфет привез. Специально для вас.

— Смотри, директор, не обмани! — сказали хором девушки.

— Как это можно! Да я, — обиделся Никанор Васильевич, — я никого никогда не обманывал… Уж не обижайте старика.

На другой день, рано утром, Никанор Васильевич прислал в село три грузовые машины. Тридцать семь девушек погрузились на них и уехали.

В мастерской, в большом, крытом щепой сарае, остро пахло керосином. На цементном полу блестели части машин, возле них лежали маслянистые тряпки и пакля. Широкие двери были открыты. Ветер срывал снег с крыш. Он молочно дымился, застилал обнаженные деревья сада, сбегавшие под гору, к реке. Девушки молча работали у тракторов. В дальнем углу, за разобранным комбайном, жужжал токарный станок — на нем работала Глаша. Недалеко от нее три девушки в синих комбинезонах проверяли при помощи манометра радиатор. В нем булькала и шипела вода.

— В порядке! — сказала одна из них.

Высокая девушка с подвязанной щекой — у нее болел зуб — отняла насос, подняла радиатор и отнесла его к трактору, стоявшему у ворот.

— Ставь на место, — распорядилась Даша, — а потом я проверю.

Ольга с четырьмя подругами собирала отремонтированный комбайн. Она не заметила, как подошел к ней директор:

— Тарутина, у тебя золотые руки!

— В масле и бензине, Никанор Васильевич.

— Это правда, — согласился директор, — но все же они у тебя золотые. Не знал, что ты такая мастерица, а то поставил бы вопрос о назначении тебя техническим директором МТС.

— Не пошла бы я, Никанор Васильевич, — ответила Тарутина, — это дело не нравится мне, к другому тянет.

— Да и мы не думали, что Ольга слесарь, — сказала Ариша. — Не знаем, когда и где она этому делу научилась.

Тарутина прислушивалась к работе мотора.