Сергей Малашкин - Девушки

— Как не знать! — подхватил Никанор Васильевич. — Славно работали на торфу! Кто, красавицы, вашего труда не знает!

— Плохо знают. Через месяц нам опять на болото — и до глубокой осени, до белых мух. Нам бы, Никанор Васильевич, отдохнуть, отоспаться перед таким трудом, а нас на зорьке будят. Две недели трудились. Дворы — как зеркало… А теперь вот доярками, телят поим. А вы, директор, позвольте спросить, зачем пожаловали?

Никанор Васильевич закрыл красноватыми веками серые глаза, пошевелил толстыми губами и ничего не ответил Глаше.

«Ой, кажись, в недобрый денек приехал к ним: больно сердиты! Да и день понедельник. Зря не отложил до завтра», — подумал он и, вздохнув, поправил шапку-ушанку.

— Да-а, ласковые, это все правда, что вы сказали, — проговорил он после продолжительной паузы. — В молодости надо поспать. В молодости отлично спится… Да-а… Ну, я в сельсовет, а вы?

— А мы в правление, — ответила худенькая, в солдатской шинели, Зина, — председателю бороду выщипывать.

— Не обижайте его, он у вас хороший, — рассмеявшись, сказал Никанор Васильевич и тряхнул вожжой. Серый мотнул хвостом и зашагал.

— А мы не за раз, а по волоску! — крикнула со смехом Сима и первой бросилась в сани. — Никанор Васильевич, подвезите нас до правления!

За нею с визгом посыпались в сани другие девушки.

Ольга, Даша и Глаша с ведрами в руках шли по обочине дороги. Никанор Васильевич сидел среди девушек и не мог в тесноте пошевельнуться. Серый едва тащил сани. Он навострил уши, прислушивался к девичьему визгу и хохоту. Никанор Васильевич уловил острый запах скотных дворов, запах парного молока: эти запахи исходили от девушек.

«Это хорошо, что расшалились. С веселыми лучше говорить о деле. Вот только Ольга и Даша отмалчиваются. Неужели догадались, зачем я приехал в село? И Глаша неспроста сразу заговорила о том, что обижают их… чтобы я, старый, понял и отправился дальше из их села».

— А вы, ласковые, чего не садитесь? — обратился он к Ольге, Даше и Глаше. — Довезет Серый. Дорога-то ледком покрылась, полозья сами скользят.

— И верно, — отозвались хором девушки в санях. — Садитесь! Скорее, а то укатим!

— Это куда же садиться-то? — спросила Глаша. — На дугу разве?

— К нам на колени!

Ольга и Даша молчали. Из окон изб поглядывали женщины и качали головами. «Ну и озорницы! Облепили так, что саней не видно!» Серый с трудом дотянул непосильный груз до сельсовета. Девушки шумно скатились с саней. Отряхивая с себя снег и перекликаясь звонкими голосами, они направились к соседнему дому, где помещалось правление колхоза. Никанор Васильевич подошел к Ольге и Даше, потоптался на месте и нерешительно сказал:

— Мне надо бы поговорить с вами.

— Только с нами? — сухо улыбнулась Ольга. — Говорите со всеми.

— А ничего со всеми-то?

— Да ведь мы знаем, зачем вы, Никанор Васильевич, приехали, — сказала Даша.

— Неужели не поддержите, а?

— Придется, хотя… — пообещала Ольга.

— Так соберет побольше девушек, — попросил Никанор Васильевич. — Я все время думал о вас, ласковые, говорил себе: «Комсомолки помогут». — Он выпрямился, повеселел и, показывая взглядом на девушек, стоявших у крыльца правления, пожаловался: — А намяли же они мне бока в санях-то!

Ольга, Даша и Глаша — подруги. Еще до войны школьные каникулы они проводили в МТС, где дядя Глаши, Павел Федорович Волков, работал механиком. Они были очень любознательными и трудолюбивыми девочками. Побывав в мастерской, они упросили Павла Федоровича, чтобы он позволил им обучаться слесарному ремеслу. Волков разрешил. Девочки стали аккуратно работать и так втянулись в это ремесло, что в течение всех каникул не пропускали почти ни одного дня. Они научились самостоятельно ремонтировать сложные сельскохозяйственные машины, управлять тракторами и комбайнами. О своей учебе в мастерской МТС подруги никому не говорили на селе. В 1941 году они окончили десятилетку. Лето первого года войны работали в колхозе — помогали колхозникам убирать урожай.

Через полчаса зал сельсовета стал наполняться девушками. Ольга пригласила только тех, кто имел опыт работы на гусеничных тракторах, в карьерах, на дренажных машинах и в слесарной мастерской.

Молодежь размещалась на скамейках, на подоконниках, тихо перешептывались. Председатель сельсовета, Ольга и ее подруги Даша и Глаша прошли за стол. Собравшиеся молча смотрели на Никанора Васильевича, который сидел возле Ольги и изредка вздыхал. Ольга встала и обратилась к девушкам. Она коротко и ясно рассказала им о последних тяжелых боях на фронте, о посевной кампании, о нехватке рабочей силы и сразу предложила: