— Слава вам, герои, покорители Студеной!
Люди слушали выступающих с взволнованными, счастливыми лицами, пожимали друг другу руки: эта штурмовая ночь соединила их удивительной и возвышающей силой братства.
Солнце прорвалось сквозь тучи, раскидало их, расходящиеся потоки жаркого сияния хлынули на землю, осветили собравшихся на плотине людей, разлились на поверхности моря ослепительно сверкающей расплавленной медью.
После митинга к Федору подошла Катя. В измазанной глиной мокрой брезентовой спецовке, она казалась толстой и неуклюжей. Лицо ее разрумянилось и помолодело от работы на воздухе. Повязанная пестрой косынкой, Катя была похожа на одну из многих работающих на стройке девушек-подсобниц.
— Федя, Федечка, как я рада, что все страшное позади! Угощайся!
Она протянула ему кулек с черешней, только что доставленной самолетом. Правдухин распорядился черешню с аэродрома немедленно привезти на плотину и раздать всем участникам аврала. Федор и Катя доставали из одного кулька крупные, глянцевито блестящие красные ягоды, их руки, нашаривая ягоды, встречались, а Катя восторженно говорила:
— Я впервые в жизни работала плечом к плечу с сотнями людей! Какой здесь замечательный народ! Работа меня захватила, я чувствовала себя нужной и поняла, что труд может дать человеку и радость и счастье! Я горжусь тем, что участвовала в победе над стихией!
— Лучше бы этой победы не было.
— Я не понимаю тебя, — осеклась Катя и растерянно посмотрела в хмурое, неподвижное лицо Федора.
— Я говорю, лучше бы не было этой аварии.
— Ах да, конечно… Я сказала глупость…
Катя смешалась, лицо ее застыло в недоуменном выражении.
— Извини, Катя, я должен срочно идти к Правдухину. Как раз по поводу аварии.
1
Федор попросил начальника строительства принять его и рассказал ему о своем разговоре с братом.
— Виноват и я, Валериан Николаевич: плохо, выходит, контролировал работу Кипарисова, — расстроенно закончил он.
Правдухин был крайне поражен.
— Здесь не простая расхлябанность, а нечто другое, более серьезное. Кипарисов хотел опорочить всю нашу стройку! Но почему? Для чего это лично ему нужно?.. Не понимаю… Как он мог пойти на это? А если бы плотину снесло?
Он приказал секретарю немедленно собрать техническое совещание для выяснения причин аварии. Вызваны были Кузьмищев, Толкунов, секретарь парткома, инженеры с плотины.
— Вот теперь, товарищи, когда авария ликвидирована, можно спокойно разобраться, почему она произошла и кто в этом виноват, — сказал Правдухин, открывая совещание.
Прежде всего он потребовал установить, когда возводился экран в месте размыва.
Толкунов вместе с Устьянцевым, листая ежедневные сводки о ходе работ на плотине, выяснили, что на расстоянии ста пятидесяти метров от правого берега на отметке двадцать — двадцать пять метров суглинок укладывался в последнюю неделю марта, в основном в смену Кипарисова.
— Какая по метеосводкам была температура в эти дни? — спросил Правдухин.
— От двадцати до двадцати восьми градусов ниже нуля, — ответил Кузьмищев.
— Я помню, это был конец квартала, стояли сильные морозы, мы мучились с отогревом грунта и план квартала не выполнили, — сказал Устьянцев.
Толкунов посмотрел в отчет и поправил Устьянцева:
— Но одна бригада — Митрофана Пинегина в смене Кипарисова — план выполнила! И даже получила премию!
— Как же это вам, Радий Викторович, удалось обскакать всех? — удивился Правдухин.
— Работали зверски, себя не щадили, — улыбнулся Кипарисов и, скромно потупив глаза, добавил: — Ну, конечно, и четкая организация всех работ…
— А в погоне за планом не допустили ли вы упрощения технологии? — забросил крючок Кузьмищев.
— Что вы, Николай Павлович, качество для нас — первая заповедь. Можно сказать, святая заповедь! — уверенно ответил Кипарисов.
— А может быть, без вашего ведома рабочие нарушали технологию? — прищурился на него Правдухин и обратился к присутствующим: — Может быть, мы их спросим? Как ваше мнение, товарищи?
Совещание глухо загудело.
— Странно. Значит, вы мне не доверяете? — заволновался Кипарисов. — И вообще не понимаю, почему весь разговор сосредоточился на моей смене, когда у нас их на плотине три!
— Ты на что намекаешь, Радик? — взорвался Шурыгин.
— С больной головы на здоровую хочет все свалить! — вслед за ним возмутился Погожев.
Читать дальше