Владимир Глушаков - Цветение калины

— Вот они с радости и того… А, сестра? — Сергей ободряюще подмигнул Надежде. Та, слабо улыбнувшись, молча кивнула.

— Ладно, хватит мокроту в доме разводить — хозяева обидятся. Как вы тут?

— …как же так — ехала и Тараса не привезла показать? Я ж ему заместо деда, а? Обижаешь, дочка. — Демьян ласково погрозил пальцем Вере.

— Да ничего, Сережа, — облегченно вздохнула Надежда, запрятывая в рукав кофты комок платочка. — Чем зараз, скажи, не жизня? Да вот жить некогда… — Она горько улыбнулась. — Вспомни, как маялися раней? Хотя откудова тебе помнить — твоего и писку на свете еще не было. Я все путаю вас с Ваней… А вышло один раз такое дело. Надумали мы с мамой хату переклеивать: обои завезли в наш магазин. А соседка переказала маме, что в Островецке обои дешевле и выбор больший. Далася я пеши в район. Купила те обои. Точно такие, как в нашем магазине, только без наценки. Навьючилася — и скорее обратно, чтобы к вечеру домой же поспеть. Переходила вброд лужину и наступила на осколок бутылки. Что роби́ть? Села на обочинку, выплакалася, потом кое-как уняла кровь, завязала платочком ступню и дальше.

— Пять километров?!

— Потратила день, зато сэкономила семьдесят копеек. Рада была. Ничего, что одна нога вспухла и сделалась, как балабуха, а другую истерла до мозолей кровавых. Назавтра как ни в чем не бывало подхватилась чуть свет — никто не будил — и до обеда клеили с мамой стены, а после обеда еще делянку бураков выполола, корову подоила.

— Хватит про бураки да мозоли — к столу прошу, — скомандовал уже Николай Трофимович, по очереди за плечи усаживая гостей.

После того как, блюдя обычай, выпили вишневки, Николай Трофимович вспомнил скрипочку и уже вознамерился было рассказать гостям чудную историю про старика из Хотомля и его сына Борю, но неожиданно передумал и запел:

Демьян, повернувшись к Сергею, спросил:

— Правда, Вера вот говорит, ты службу хорошую на заводе кинул? В простые рабочие будто пошел?

— Правда, — кивнул Сергей. — На электрокаре гоняю.

— Гляди, парень, не промахнись. Я тоже в твои годы сплеча рубил — не думал, когда в сорок четвертом нас набирали прямо из Каунасского прифронтового госпиталя в танковую школу, что придется жить и дальше, обивая пороги насчет пенсии по инвалидности…

— До сих пор не назначили группу?.. Тут что-то не то! — Сергей покрутил головой, зная навязшую в зубах историю Демьяна Сукача и считая ее досадным исключением, лишь подтверждающим правило. — В военкомат обращался?

— Обращался и в военкомат, и в Ленинградский архив, карточки ихние заполнял, даже копию военного билета, где записаны мои ранения, посылал… К ним хоть сто раз обращайся — ответ заготовлен один: сообщите номер госпиталя, фамилие начальника… Я уже грешным делом было подумал — не роботы ли сидят в етом архиве: буковка в буковку одинаковые ответы. А что? Пишут ведь тыщи людей… — Демьян, безнадежно махнув рукой, опустил голову. — Не было и нету порядка.

— Из архива тебе правильно отвечают, — неторопливо, взвешивая каждое слово, рассудил Николай Трофимович. — А ты бы не посчитался со временем и деньгами да сам подъехал в этот Каунас — на месте все б и выяснил.

— Конечно! Подъехал бы да в лапу сунул — мигом бы отыскалась история ранений рядового Сукача. За так никто палец о палец не ударит! Распотворились, мать их так…

— Ну, ты эти песни брось, — досадливо поморщился хозяин. — По себе судим. Я так делаю — значит, и все… в лапу суют.

— А что, не все, скажешь? — сверкнул на него глазами Демьян. — Покажи мне такого, который отдернул бы руку, когда ему хабар предлагают? Брешешь, нету теперь таких! Были — знаю, да начисто перевелися. И вот им, — Демьян указал пальцем на Сергея и Веру, — ты розовые шторки на глаза не вешай. Слава богу, есть кому ето делать без тебя… Они только начинают жить, и я, допустим, не жалаю, чтобы они мои ошибки повторяли. Они за тем, может, и приехали к нам, чтобы совета спытать — как жить дале?

— Как им жить — это, в первую очередь, от них же самих зависит, — мягко заметил Николай Трофимович, — Главное, на людей обиду не затаить, бирюком не сделаться.

— Называй меня как хошь. Но вот скажи, через что тебя на пенсию до срока отправили? — поддел хозяина Демьян.

— Не знаю, через что… — простодушно пожал плечами Николай Трофимович, — Тем, кто отправлял, виднее.

— Вишь, как ты углы ловко срезаешь… все кругленько получается, — самодовольно хехекнул Демьян. — С таким характером сто лет жить будешь!