Владимир Глушаков - Цветение калины

Вчера был пожар, а сегодня — наводнение в гардеробе: туалет затопило. Рабочие, заходя в раздевалку и тотчас же выскакивая из нее, бодро, весело с утра переругиваются. Вызвали сантехников. Те не торопятся, поджидают, пока прекратятся хождения взад-вперед. Покуривая у распахнутых настежь дверей, вполголоса переговариваются и грубовато гонят тех, кому невтерпеж, на второй этаж. Безусый паренек непрерывно поправляет на плече обшарпанный ремень сумки с инструментом, заглядывает в туалет, плюется:

— На кой мне такая роскошь!

Пожилой, без сумки, посматривает на своего юного напарника с выжидающей спокойной усмешкой, в руках у него червонцем похрустывает наряд на работу.

Воду согнали. Но назавтра — та же картина… И по такому случаю как не сказать веское слово у контрольного столика тому же Самсону?

— У нас, русских, завсегда так получается, как в той притче. А вышло один раз такое дело: поручили Власу да Опанасу дорогу мерить. На середине дороги веревка, служившая меркой, возьми и порвись. Сошлись, давай судить-рядить, как дальше быть. «А что — вернемся за новой веревкой?» — спрашивает Влас. «Ат! Свяжем да — так и было — скажем», — махнул рукой Опанас. «Годится!» — обрадовался недогадливый Влас. Так и с нашим туалетом… Вчера одним наряд записали, сегодня другие пришли.

В конце обеденного перерыва к контрольному столику подошел старший мастер Геня, Роздал каждому листок личных соцобязательств:

— Еще раз ознакомьтесь со своими пунктами и, если нечего добавить, распишитесь.

— Конечно, бумага все стерпит! — на сей раз без подготовки бухнул Самсон и медведем полез из-за столика, благо опрокинуть его нельзя, так как прихвачен болтами к полу.

— Ну чего ты опять в бутылку лезешь? — не сдержался Сергей, чувствуя за собой некую новую, гораздо большую ответственность в качестве мастера. — На рабочем собрании присутствовал, за каждый принятый и записанный пункт голосовал?..

— Нехай на вас холера да с вашими пунктами! — взревел красный от натуги Самсон, потрясая в воздухе огромными кулаками. — Как одежа погорела в шкафах — помочи не дали. А теперь… с этой вашей бумажкой и в туалет не войдешь — затопило. О-о! — Самсон несколько раз ткнул пальцем в листок, покрутил головой. — Реконструкция в пяти пунктах записана… А где она?! — Он махнул карандашом на листке свою подпись и, обиженно сопя, привалился плечом к грязно-зеленой станине. Но прежде чем в наступившей тишине подошел к столику следующий, сказал, твердо глядя Самсону в глаза, Сергей:

— Сколько можно говорить и спорить об одном и том же? Реконструкция, пойми ты наконец, зависит и от нас с тобой. В первую очередь. И как можно перейти на новую линию, не произведя сперва в самом себе эту самую реконструкцию, о которой ты твердишь больше всех?.. Чтобы как-то вровень, что ли, стать с новым оборудованием! Понимаешь, несоответствие же получается?..

Примерно через полгода после появления первых слухов о переводе линии на новые производственные площади Сергея Дубровного вызвали к начальнику корпуса.

— Как работается в новом качестве, Дубровный? — осведомился начальник первым делом, светло прищурившись на Сергея. — Не тянет обратно на электрокар?

Сергей, слабо усмехнувшись, покачал головой.

— Я слыхал, не все новички проходят пробное испытание на разлаженном устаревшем оборудовании… на этом, как его?

— Мамонте, — подсказал Сергей.

— Во-во, Мамонте! А тебе, вижу, удалось… Может, поделишься опытом?

— Линия, Валерий Платонович, на заплатках. На переплавку ей давно пора.

— Ну а люди? Вот ты, мастер, и ответь мне: можно ли всех без исключения переводить на современное дорогостоящее оборудование? Самсон, например, привык после обеда подолгу за жизнь толковать, и он там не один такой, а ведь на новой линии все будет иначе, придется избавляться от некоторых вредных привычек и… Словом, у тебя была возможность осмотреться, прикинуть и высказать теперь свои соображения: нужно качественно обновлять состав бригады или в том нет необходимости?

— Качественно… не знаю. Но и без Самсона нет бригады. Равно как и без тех, кого вы не назвали пока.

— Даже так? — Густые кустики бровей начальника удивленно подскочили вверх. — А мне, признаться, поступило несколько докладных на Самсона: разлагает бригаду, особенно молодежь, занимается пропагандой обывательских традиций, вкусов, привычек…

— Да чепуха! Я даже не желаю знать, кто писал это. Кстати, на меня ведь тоже поступали в свое время писульки, однако вы не торопились принимать решение…