Владимир Глушаков - Цветение калины

— От мастер тут интересовался — все ли на месте? Не все! Где Чуприс? Нехай запрягается разом с нами, раз не варты руководить!

— Чуприс, забыл вам доложить, уходит от нас…

— Куда? — глыбой навис над сникшим старшим мастером Самсон.

— Наладчиком на участок ширпотреба, — потухшим голосом дал информацию старший мастер.

— Во! Поняли, куда оно заворачивает?.. А я подумал, что это он последние дни не наверху переодевается, а в гардеробе, с нашим братом?.. — Самсон не скрывал обуявшей его радости. — А я вам, хлопцы, так скажу: последнее дело бегать с места на место. Работать везде надо, и с душой работать, ежели хочешь, чтоб тебя уважали и тобой дорожили. И если я часто выступаю тут — а Чупрису сильно не нравилось! — то, поверьте, деру глотку не за свои, а за общие интересы…

— В основном за свои! Чего уж там… пускать пыль в глаза. — Задиристая реплика Сергея — точно в цель.

— А нехай и за свои! Сам за себя не постою — никто не скажет: сядь, Самсон, передохни минутку, — удачно, в своем стиле, судя по сочувственным улыбкам сверловщиков, парирует матерый Самсон.

— Ладно, знаем… — Хавронич слабенько усмехнулся и, выступив к столику, поднял руку, требуя внимания. — Пять минут, товарищи… мало у нас времени. Песня с реконструкцией, если откровенно, невеселая. Затягивается дело с переводом цеха на новые мощности… Как вы сами помните, обещано было перекинуть нас в соседний корпус в первом квартале текущего года, но потом переиграли: в первую очередь перевели на новые мощности участок головки блока, да и то пока наполовину. Почему их, а не нас? Поясню в двух словах. До последнего часа головка блока для двигателя Д-240 поставлялась нам по кооперации. Злополучная головка частенько не прибывала в срок на место и тормозила все заводское производство. Поэтому в срочном порядке, видимо, вне всякой очереди было заказано оборудование для оснащения вводимого в строй на нашем заводе участка по изготовлению этого важного узла. В минувшем году комплекс из одиннадцати линий, чтобы вы были в курсе дела, дал первую продукцию. Не хуже привозных выточили головки. Зато кланяться не надо. Вот что касается очередности перехода на новые мощностя́… Решение правильное и справедливое. Может, вопросы будут ко мне? — Хавронич скользнул холодновато-смеющимися глазами по лицам подчиненных; не поворачивая головы, он угадывал каким-то особым чутьем настроение даже тех, кого не видел за спиной, и уже хотел было отправить бригаду по рабочим местам, но опять закряхтел-заворочался на узковатой для него скамейке Самсон.

— Все, что ты сообщил счас, Давыдович, интересно и полезно нам знать. Только как-то опять стороной обошел главное, а? Слов нету, привозная деталь в копеечку заводу обходится, да только, напомню опять, о людях забывать тоже не следует. — Самсон, с удовлетворением ощутив, что сегодня в сети его слов идет только крупная рыба, немедленно придал лицу значительность. — Так вопрос на сегодня ставится, а в газетках прямо пишут: на современном этапе строительства нашего общества человек с его растущими запросами и потребностями выходит на первый план. Это касается и нашего горе-участка — человек, а не дорогостоящее заграничное сверло, за поломку которого, было времечко, могли подвести под статью… Сверла и прочий инструмент мы, слава богу, научились делать, друзьям нашим с лихвой даем, а вот человека рабочего пока не научились уважать. Ага. Я к чему веду? На головке блока — молодежь в основном, могли б подождать, а то кое-кто из нас, стариков, кто жизнь положил на производстве, может и не попробовать этой хваленой НТРе…

— Я ему про Фому, а он мне про Ерему! Не понимаю, Самсон, чего ты от меня добиваешься? — Хавронич, морщась, с кислой улыбочкой смотрел снизу на нависшее над ним багровое лицо с выпученными кружочками глаз. — Смену сорвать сегодня надумал?

— Не-е! Ты меня, Давыдович, на пушку не бери-и… — и прищурился Самсон и погрозил Хавроничу обрубковатым пальцем. — А лично к тебе я ничего не имею. Но поскольку ты считаешься моим мастером, то обязан разъяснить и мне, и всем создавшуюся ситуацию: до каких пор мы будем страдать? Я двинул бы с этим вопросом к начальнику корпуса — он больше, наверно, знает, но он отправит меня к тебе и правильно сделает: у него своих делов по горло! А спросил бы я его вот о чем, Давыдович: придем мы на новую линию и, выходит, учениками начнем? И в зарплате ж, видать, потеряем, а? Другие как хотят, а я должен знать об этом заранее, чтоб обеспечить как-то иначе семью… — Заметив улыбки вокруг, живо крутнулся на месте. — Вот вам, молодежь, все хихоньки-хаханьки. Обождите, дороженькие…