Владимир Богомолов - Застава в степи

А я-то раньше считал Генкиного отца умным и добрым. А он оказывается злой и жестокий. Нам собирается еще уши надрать. За что? Нет, мы молчать не будем. Ободренный молчаливой поддержкой ребят, я сказал, что стыдно ему, лучшему шоферу совхоза, так кричать на пионеров. Тут все наперебой начали доказывать Федору Федоровичу его неправоту. Распаленная обидой Лена ближе всех подошла к шоферу и сказала так, как будто объявила ему выговор:

— Вы должны нам «спасибо» сказать, а вы ругаетесь. Это несправедливо!

Синицын стоял хмурый. Сначала он хотел с нами спорить. Потом заткнул пальцами уши. И, наконец, не выдержав, замахал руками.

— Да тише вы! Растрещались, как сороки!

Когда мы утихомирились, Федор Федорович сказал:

— Проверяйте машину. Она у меня, как зверь, работает, — он ласково погладил капот. — Коробка передач — в норме, тормоза — в порядке, аккумулятор только вчера перезарядил: с полуоборота заводит. Ну, кто из вас соображает?

Но мы объяснили шофёру, что мотор проверять не будем, а вот как его кузов подготовлен для перевозки зерна, посмотрим. Как пчелы соты, так и мы грузовик облепили со всех сторон. За машиной тянулась пунктирная ленточка из пшеницы. Щели кузова заделаны не были.

— Мы не можем вас пропустить, — решительно заявил я. — Надо заделать все дырки.

Федор Федорович задумчиво крутил кончик усов, исподлобья глядя то на нас, то на толпу мешочников, которые нет-нет да выкрикивали в наш адрес ехидные слова.

— Понимаете, ребята, — наконец сказал он уже без злости и насмешки. — Нечем у меня щели заделывать. Я на элеваторе исправлю дефект.

Я посмотрел на ребят.

— Как, отпустим?

— Отпустим, — согласилась Лена. — Запишем номер и сообщим директору.

— Ну это уже ни к чему, — снова нахмурил густые брови Синицын. — Я же по-хорошему.

— Эдак ты и до вечера не доберешься до заготзерно, — посочувствовала ему доярка.

— А я специально подожду, когда ты на дойку уйдешь, — повернулся к ней Федор Федорович.

— У меня сегодня отгул.

— Ты лучше вот что, Анна, — обратился он к ней, — дай мне свой мешок. Я тебе вечером верну. Ну, вы, кто-нибудь, граждане хорошие, дайте свою тару.

Мешочники недовольно зароптали. Кое-кто из них стал предусмотрительно уходить от автомашины.

Синицын зло сверкнул глазами.

— Ах, вы скупердяи. Порожний мешок жалко. Вот что, орлы! Давайте дружно нарвем травы. А?..

Мы рвали траву и подавали ему, а он скручивал ее жгутом и распихивал по углам кузова.

В это время на дороге показалось еще две машины.

— По местам! — отдал я приказ, и мы все выстроились вдоль обочины, приготовив флажки. Федор Федорович подозвал к себе сына, сказал ему что-то и сдвинул кепку на брови. Потом он поглядел на приближавшиеся грузовики и громко рассмеялся. Подъехав почти вплотную к первому грузовику, машины остановились. Пыль, гнавшаяся за ними, перепрыгнула кузова и скрыла от нас толпу на грейдере. Шоферы, недовольные непредвиденной остановкой, хмуро ходили по нашим следам и недовольно принимали замечания. Один из них с насмешкой поблагодарил нас и полез в кабину. Мотор его самосвала загудел, но Генкин отец сказал водителю:

— Правильно, Иван, давай сыпь зерно на дорогу, корми вон тех тунеядцев.

— Я виноват, что на складе брезента нету? — ответил ему шофер.

— Они виноваты, — кивнул в нашу сторону Синицын. — Заставу придумали, время у нас отнимают… — Шофер неохотно повернул ключ зажигания, мотор заглох, он вылез и спросил:

— Чем заделать щель, пальцем?

— Травой, — посоветовал ему второй, который по примеру Синицына молча заделывал щели своего кузова.

Но шофер откинул сиденье, достал оттуда старый пиджак, разорвал его на две части и полез в кузов. Федор Федорович подошел ко мне и спросил:

— Ты, что ли, командир заставы? Давай мне справку.

— Какую?

— Что машины в ажуре и я могу везти хлеб до заготзерно.

— Ну и везите.

— До, следующей заставы?

— Да больше таких застав нет, — начал я уверять шофера, но не тут-то было.

— Думаешь одни вы такие умные, а другие пионеры ушами хлопают?

Пришлось вырывать из Лениной тетради листы и писать справки. В конце каждой я ставил подпись: «начальник ППЗ С. Морозов».

Когда грузовики ушли, Генка громко выдохнул:

— Хо, пронесло, — он весело посмотрел на меня. — Значит, уговорили.

— А что он тебе сказал?

— Чтобы я не ходил к Журавлеву. Сам обещал пойти. Пообещал душу из него вытрясти, но путевку получить. Вот посмотришь, если добьется, в тот же день со скотиной разделается.