Владимир Богомолов - Застава в степи

Генка посмотрел на степь, на дорогу, вправо, влево и, убедившись, что другого пути на элеватор нет, согласился.

Приблизившись к группе людей, стоящих с мешками и ведрами в ожидании автомашин, мы невольно толкнули друг друга и откровенно рассмеялись. Было приятно заранее сознавать всю никчемность их стояния на нашем участке. Они же уйдут не солоно хлебавши! Ожидающие поживу были уверены, что пионерский отряд шагает по своим делам, которые ни с какой стороны их не касаются. На наш смех они ответили веселыми шутками. Тут Генка не удержался и, хлопая себя по коленкам, захохотал что было мочи. И даже когда мы остановились в нескольких шагах от въезда на грейдер и начали прикалывать и пришивать на рукава красные повязки с белыми загадочными буквами ППЗ, собравшиеся на дармовые хлебозаготовки не придали нашим приготовлениям серьезного значения.

— Едете, что ль, куда? — спросил высокий старик в армейской старой фуражке.

— Нет, — ответила Лена и уже собралась подробно и популярно объяснить ему, для чего прибыли сюда пионеры, но Синицын потянул ее за руку и подмигнул, чтобы она помалкивала. Не услышав объяснения, старик снова спросил:

— Игру какую придумали, что ль?

— Игру, дедусь, — ответил Генка, но Лена его перебила:

— Зачем обманываешь: это же нечестно. Давай скажем прямо.

— Не надо, — поддержал я Синицына. Собравшиеся на дороге подвинулись к нам поближе и внимательно прислушивались к спору. Благо, автомашин не было, и у них оставалась масса времени для пустопорожних разговоров. Очевидно, за два дня хлебоперевозок они уже успели переговорить обо всех своих домашних и соседских делах и теперь им было просто приятно, избрав мишенью пионерское звено, беззлобно позубоскалить.

— Не видишь, Силыч, — вмешалась полная доярка Анна, соседка Тарелкиной по двору. — На маскарад собрались.

— И не на маскарад, — сверкнула в ее сторону голубыми глазами Лена. Она готова была снова честно рассказать, зачем мы пришли на дорогу, но Генка потянул ее за косу. Тарелкина поморщилась от боли и сказала Синицыну, что он одно из двух: или еще не вышел из детского возраста, или просто ненормальный. Но Генка был доволен переменой разговора и даже не придал значения ее обидным словам. А я, сложив руки на груди, умоляюще посмотрел на Лену и попросил:

— Ну, подожди немножко, Лена. Это ж будет спектакль посмешнее «Ревизора».

Лена перебросила косу за плечо и, махнув рукой, перепрыгнула через кювет, присела на траву. Тут же к ней присоединилась Киреева. Светка что-то прошептала на ухо подруге, Тарелкина не дослушала ее, оборвав:

— Хватит сплетничать, Светка.

А подошедший к нам вплотную Силыч не унимался:

— И что ж это за игра такая? Посреди степу на такой жарище при такой пылище.

Слушая его заботливый голос, глядя на его морщины, можно было подумать, что это добрый старик и он искренне беспокоится о нашем здоровье. Но мы знали, что этот самый Силыч пришел собирать упавшее зерно не про черный день и вообще не от плохой жизни, а от скупости. Живут они вдвоем с бабкой в просторном доме. Дети у них взрослые, работают в городе. Так что жить бы им припеваючи, в своем садике-огородике копаться да книжки почитывать. Нет же. Обзавелись живностью. Благо, что разрешили иметь в личном хозяйстве свиней, овец, птицу.

Зная это, Генка не смог говорить со стариком на полном серьезе. Он ответил ему с подковыркой:

— А игра эта, дедусь, называется: кто смеется последним.

— Гена, — попросила его Киреева, — ты с ним так не разговаривай.

— Это почему же? — удивился Синицын.

— Я тебе потом скажу, — пообещала Света и снова наклонилась к уху Тарелкиной.

В это время показался столб пыли.

— Идет! — закричали мешочники и мы.

Машина приближалась по грейдеру. Там, впереди, ее должен остановить патруль Грачев. Я ждал, что машина остановится, но она стремительно приближалась к нам.

— По местам, — скомандовал я.

— Это же не наш участок, — запротестовал Синицын. — Что ж мы будем бегать туда-сюда, как…

— Не рассуждай, — нетерпеливо перебил я друга. — Встань впереди всех!

— Ладно, — согласился Генка, — только я все время буду там стоять. — Размахивая флажком, он побежал на грейдер. Я сказал остальным — кому где находиться — и устремился за Синицыным.

Генка, стоя на обочине, поднял высоко над головой красный флажок. Шофер, конечно, видел его, но шел, не сбавляя скорости. Я оглянулся. Люди с мешками и ведрами о чем-то переговаривались. Лена Тарелкина держала наготове тетрадку и карандаш. Это я велел ей быть готовой ко всему. Если водитель не остановится, мы не будем падать под колеса, а запишем номер и сообщим куда положено. Но, поравнявшись с нами шофер затормозил и, высунувшись из кабины, недовольно сказал: