Владимир Богомолов - Застава в степи

Пока переводчик переводил последние слова, седой гость достал из нагрудного кармана небольшую блестящую пятиконечную звездочку на красной муаровой ленточке и протянул мне.

Раздались дружные аплодисменты. Товарищ Чиколини приколол мне на грудь медаль и крепко прижал меня к себе, а Батистини сильно пожал руку. Потом мне жали руку директор школы, директор совхоза, Коля Попов, Лена Тарелкина… Я шел от одного товарища к другому, и каждый поздравлял меня, восхищенно завидуя, разглядывал награду. И только Генка досадливо сказал:

— Везет человеку. Лучше бы я пошел…

Я посмотрел на ребят и увидел, что каждому из них хочется носить на своей груди эту яркую бронзовую звездочку. И я подумал: «А если бы на моем месте, в самом деле, оказался Синицын или Тарелкина, или Грачев… Разве они поступили бы иначе?»…

Я вернулся к столу и, забыв поблагодарить гостей, сказал то, что думал.

— А поэтому, — закончил я совсем не подготовленную речь, — эта дорогая медаль принадлежит нам всем. Пусть она и хранится здесь, в штабе нашей флотилии.

Опять все захлопали в ладоши, а гости, выслушав переводчика, начали обнимать меня и всех ребят, которые стояли возле них.

Я осторожно отколол звездочку с крошечным барельефом бородатого героя Италии и передал ее Николаю Андреевичу. А тот, наклонив древко нашего знамени, прикрепил медаль к шелковому кумачовому полотнищу.

Провожая гостей, мы все высыпали на улицу. Садясь в машину, Журавлев поднял руку и сказал, заглушая наш гомон:

— Так держать, «Аврора»!

И все, даже те, кто не имел отношения не только к нашему крейсеру, но и вообще к флотилии, дружно ответили:

— Есть, так держать!

После проводов мы вернулись в пионерскую комнату и, выполняя приказ адмирала, подвинули нашу трехтрубную «Аврору» на пятьсот миль вперед. По подсчетам главного механика Саблина, «Аврора» вышла в Северный Ледовитый океан, о чем я и сделал запись на двадцать восьмой странице судового журнала.

— Теперь нас никто не догонит, — радостно щебетала Тарелкина.

— Грозилась синица море поджечь, — с улыбочкой ответил ей Вовка. — Завтра наш «Спутник» оставит вас позади. Вот они, наши километры! — закончил он, похлопав коричневый футляр своего фотоаппарата.

— Это как же так? — недоуменно поглядела на него Лена.

— А ларчик просто открывался, — ехидничал капитан «Спутника». — Здесь пять исторических кадров. Пять фотографий, которые украсят нашу школу. Каждая по сто миль. По задачнику Киселева получается пятьсот.

— А если адмирал не даст тебе по сто миль? — насупился наш боцман.

— Мне очень жаль, — паясничал Грачев, — но школа не будет иметь таких исторических кадров.

— А если ты за это получишь от меня по шее?

Вовка откинул со лба светлую челку и спокойно сообщил:

— Для меня это не будет неожиданностью. Я давно знаю: у кого ума мало, у того много силы.

Черные насмешливые глаза Генки сощурились, он сделал шаг к Грачеву, но между ними бесстрашно встала Лена и решительно отодвинула Синицына.

— Как тебе не стыдно, Вова? — повернула она красное лицо к Грачеву, и когда тот невинно пожал плечами, сказала Синицыну: — Не надо, Гена.

Боцман засунул кулаки в карманы и, резко повернувшись, отошел к окну.

А Вовка, как будто решив в этот день издеваться над ним, нахально заявил.

— Завтра за костюмы мы получим еще пятьдесят баллов. А это дополнительные пятьсот миль. Таким образом, капитаны, мы оставим вас во льдах Арктики на завтрак белым медведям.

На этот раз его пророчество чуть не сбылось. Потому что у нас произошло такое событие, которое, протянись еще неделю, задержало бы нашу «Аврору» во льдах океана.

Вы смотрели последнюю кинокомедию режиссера Копейкина? Ту самую, в которой мы с Генкой снимались первый раз в настоящем цветном звуковом фильме. Правда, показывали нас всего одну минуту, зато снимали два дня. Но не в этом дело. Дело в том, что мы были не в какой-нибудь массовке, как все остальные, а в отдельном эпизоде.

Помните, там мальчишки ищут шпиона и встречают в степи подозрительного типа с усами? Так это мы с Генкой. Помните, я выхожу вперед и вместо того, чтобы ответить ему, как пройти в тракторную бригаду, спрашиваю:

— А документы у вас есть?

Как во всякой настоящей комедии, документов у него, конечно, не оказалось в карманах.