Николай Данилов - Граница проходит рядом [Рассказы и очерки]

— Давно, отец, в бога веруешь?

— С войны… с войны проклятой, — привычно соврал Филимон. — Как всю семью расстреляли…

— Отойдем! — властно сказал подошедший и направился к туалетной. Филимон покорно засеменил вслед.

— Н-да! Времечко! — рассматривая попрошайку, произнес Козел. — Что оно с людьми делает! Не узнаешь, Тихоня?

Филимон, услышав свою давнишнюю воровскую кличку, вздрогнул, виновато заморгал слезливыми глазами.

— Всмотрись, вспомни, — интриговал собеседник.

— В пасть тебя! — всплеснул руками Филимон. — Козел! Домушник! Вот это встреча! — старик завертелся около давнишнего приятеля.

— Ша! Не наводи крючков! — урезонил Козел.

— И ты не завязал? — глаза Филимона блестели радостью. Он пытался вспомнить, когда последний раз видел своего знакомого.

— В сороковом, в Одессе-маме, — подсказал тот.

— А ты, вижу, по-прежнему живешь красиво, — заметил Филимон, рассматривая опрятно одетого и еще довольно-таки крепкого человека, с коим связывала его лет десять опасная воровская жизнь. — Сколько тебе?

— Пятьдесят два.

— Молодой, — не без зависти выдохнул Филимон. — И зубы целые.

— А вот ты, старикан, сел мелко, — беспощадно резанул Козел. — Доходяга!

Филимон виновато развел руками, — что, мол, с ней лютой, старостью, поделаешь?

— Крыша есть? — деловито осведомился дружок.

Филимон засмеялся.

— Выкладывай! — потребовал Козел.

— В конуре живу, как старый пес…

— Один?

Филимон кивнул.

— Устраивает. Пошли…

Из такси вышли, как только доехали до кладбища. Предусмотрительный Козел дальше решил пройтись пешочком — таксисты народ смекалистый.

Выпивали сдержанно, ели сытно. Филимону не терпелось поболтать о лихом былом, похвастаться, но приятель неохотно поддакивал, сосредоточенно думая о чем-то своем.

— Связи держишь? — угрюмо спросил гость.

— Перелетные Тихоню не забывают, — вспоминая когда-то привычный жаргон, соврал Филимон, давным-давно покинутый всем воровским миром. Да и есть ли сейчас этот мир, былые малины, старый карманщик не знал.

— В городе, толкую, свои есть? — переспросил собеседник.

И снова Филимон соврал. Стыдно было признаться, что никто из воришек в этом городе с ним не якшается.

— Есть, но зелень одна…

— Паспорт нужен, — потихоньку раскрывался Козел. — Паспорт с местной пропиской. Но чтоб возраст и вывеска подходящими были…

— Это можно, — опрометчиво пообещал Филимон, а сам подумал: «Где я ему возьму? Заново надо искать щипачей».

— Завтра нужен, — назначил срок гость.

— Повременишь, — оттягивал время Тихоня. — Фрайера сходного не сразу сыщешь. Да и работнуть надо чисто.

— Завтра, — настойчиво потребовал Козел и бросил на раскладушку пачку десятирублевок. — Кусок здесь, тысяча. Чуешь?

— О-го! — Филимон схватил тугую пачку. Засуетился, но тут же спохватился, небрежно швырнул ее под матрац, похвастался: — Сколько их через мои руки прошло! Дворцы можно было отгрохать, пароходы купить…

— Завтра, — уже спокойно напомнил приятель, наливая коньяк в почерневшие от густого чайного настоя стаканы.

Гостю Филимон уступил раскладушку, а сам, бросив лохмотья на пол, прилег рядом.

— Сколько здесь до поселка? — спросил Козел, опрокинувшись на лоснящуюся от грязи постель. Он назвал дачное место, расположенное рядом с границей.

— Автобус довезет.

— Пропуска теребят?

— С местной пропиской пропускают…

— Это я знаю. Там погостить сутки-двое есть у кого?

Тихоня в пограничном поселке был последний раз лет пять назад. Бродя с фуражкой от закусочной к закусочной, не отказывался, когда весело настроенные отдыхающие подносили ему водку, коньяк, пиво. К вечеру набрался до чертиков и свалился около пивной. Чтобы пьяного старика не отвезли в вытрезвитель, молодой продавец утащил его к себе на квартиру. Утром накормил, дал на дорогу рубль.

— Найдешь Амана, пивника, — авторитетно посоветовал Филимон, — передашь от меня привет. Все сделает. Фартовый малый.

Козел оживился.

— А ты, хрыч, остался делягой. Завтра к вечеру туда вместе перекинемся.

— Чего торопишься? — спросил обидчиво. — Погости.

— Не могу, Тихоня. Большое дело закругляю, — и не удержался, похвалился: — Ждут меня деловые люди. — Многозначительно добавил: — Там ждут…

— В Доме отдыха? — не понял Филимон.

— Чуть дальше…

— Что ты?! — Филимон поднялся на локоть. — Давно с ними?

— Много будешь знать, скоро околеешь.

Алкоголь упрощает отношения. Несколько часов назад Козел клятвенно дал себе слово не открываться полностью перед Тихоней. Знал по себе, по своим друзьям — воры ненадежные люди. А вот сейчас развязался: