Николай Камбулов - Мужской разговор

— Красивая! А служба, дисциплина? Разве об этом можно забывать?

«Тьфу! Опять прилип», — ожесточаюсь я на Буянова.

— Да ты кто есть?

— Солдат, — шепчу я. — Она ласковая, она хорошая. Я с детства ласки не знал. Ты видел, как гибнут люди под бомбежкой?.. Налетели самолеты, посыпались бомбы… Мама!

Буянов насупился:

— Ты чего разыгрываешь спектакль? Иди, иди.

Но тут же, едва я сделал несколько шагов, засопел и спросил:

— Ты сам это видел?

— Отстань!

…В помещении гауптвахты тишина невероятная. Где-то за печкой надрывается сверчок. До чего же противно свистит! Я только что возвратился с работы — мыл полы в караульном помещении. Часть готовится праздновать свою очередную годовщину, и поэтому всюду наводится особый порядок.

Через маленькое окошко мне виден почти весь городок. Вот идет генерал в сопровождении дежурного. Наверное, обходит гарнизон… Неужели командующий округом и сюда заглянет?

Сверчок по-прежнему сверлит тишину. Слышу движение за спиной. Дверь открывается, и я вытягиваюсь по стойке «смирно». Генерал останавливает взгляд на мне, — кажется, узнал. Нахмурился, спрашивает:

— А вы как сюда попали?

Молчу.

Генерал кивает сопровождающему его дежурному:

— Можете быть свободны.

Дежурный уходит.

Мы стоим друг против друга.

— Ну-с, рассказывайте…

Я рассказываю, ничего не скрывая. Генерал слушает внимательно. Когда я умолкаю, спрашивает:

— А сами как оцениваете свой поступок?

Честно признаюсь:

— Не знаю, товарищ генерал!

Он некоторое время молча вышагивает от стены к стене. Я недоумеваю: как может генерал интересоваться делами рядового солдата, вникать во все мелочи?

— Командир роты майор Копытов докладывал мне, что вы будто чем-то недовольны, ожесточены. Скажите откровенно — чем?

Сквозь решетку пробивается луч заходящего солнца — золотистый снопик падает прямо на стол. В камере светлеет. Я рассказываю все как есть, ничего не скрываю:

— Воспитывался в детском доме. Потом начал работать. Почему-то получалось так, что люди, с которыми приходилось встречаться, чаще всего смотрели на меня как на неисправимого. Стоило ошибиться, как они тут же говорили: «Что вы от него хотите — безотцовщина». Я привык к этому, хотя всегда, как только слышал такие слова, мне становилось не по себе… А здесь я даже не сказал никому, что у меня нет родителей. Не хочу, чтобы мне сочувствовали и поучали. Вам первому говорю: мать погибла под бомбежкой, отца не помню, знаю, что был военным. Но я не беспризорник. Нет! Нет! Я такой же солдат, как и все.

Генерал опять стал ходить от стены к стене.

— Грач… гм… — тихо говорит он, словно разговаривает сам с собой. — На Западной Украине такие фамилии часто встречаются… Это ваша фамилия, или в детдоме ее дали?

— По паспорту Грач.

Когда генерал ушел, я снова стал смотреть в окно, но его больше не увидел. Наверное, он пошел дальше осматривать гарнизон. А мне почему-то вдруг захотелось еще раз увидеть генерала…

Примерно через полчаса вызывает начальник гауптвахты:

— Вам повезло. В честь праздника амнистию получили. Идите и больше не появляйтесь здесь. Место это позорное.

Сегодня воскресенье. Многие по увольнительным ушли в город. Моя очередь наступит теперь не скоро. Когда же я снова встречусь с Аллой?!

В ленинскую комнату входит командир роты.

— Скучаете? Пойдемте погуляем, — предлагает майор.

«Это проделки ефрейтора Буянова! — думаю я по поводу приглашения майора Копытова. — Подслушал, наверное, разговор генерала со мной. Чтоб тебе уши заложило! Нянек накликал, теперь за ручку будут водить — сюда нельзя, туда нельзя! Вот сюда, парнишечка, и топай. Всей дивизией будут водить. Разве это по-мужски!»

На улице хорошо: только что прошел небольшой дождь, воздух свежий, дышать легко. Копытов идет, заложив руки за спину. Пока молчит. Интересно, о чем он думает? Наверное, собирается опять беседовать о моем проступке. Уже целую неделю в роте толкуют обо мне: Грач такой, Грач сякой.

— Вы в шахматы играете? — вдруг спрашивает майор.

— Слабо.

— Может, зайдем ко мне, сыграем?

Недоуменно смотрю на него, но Копытов уже берет меня под руку и говорит решительно:

— Пошли.

Входим в дом. Майор заглядывает на кухню:

— Марина, гостя принимай!

«И жен подключили. Тьфу! Не армия, а детсад. А вот как напишу самому маршалу рапорт: что это в наших войсках делается, товарищ маршал, — одни няньки, одни агитаторы. Замучился я, товарищ маршал, освободите!»