Юрий Сальников: Нет примирения!

— Вам виднее. Работник он, конечно, отменный. Руки золотые.

Второй раз за сегодняшнее утро услышал Илья Фомич такую оценку Свиридина. И удивительно, что одинаковыми словами отозвались о нем столь разные люди…

Но разве в одних руках дело?

— Руки! — проворчал Илья Фомич. — К золотым-то рукам еще голову золотую надо.

— И сердце! — добавил Кропотов и опять скосил глаза, будто прицеливаясь.

И стало ясно, что про руки Свиридина он упомянул нарочно — словно бы хотел проверить, как Илья Фомич разбирается в человеке.

— Федор Иванович! Товарищ Кропотов! — донеслось от реки.

У воды, около лодки, окрашенной в голубой цвет, шумной гурьбой стояли цеховые ребята. Илья Фомич увидел бригадира Боброва и его друзей. И белокурый вождь Минаева, как всегда, с ними. И долговязый новичок Салимжан в тюбетейке — в обнимку с волейбольным мячом. Тоже крикун хороший…

Размахивая руками, они звали парторга к себе.

— Пойдемте, — мигнул Кропотов и, поддерживая Илью Фомича, легко скользнул первым по косогору на прибрежную полосу песка.

Илья Фомич не успел возразить, как оказался тоже у лодки.

— Кататься с нами, кататься! — наперебой принялись приглашать ребята, освобождая сиденья и уже протягивая руки, чтобы помочь усесться.

— Нет, нет, — замотал головой Илья Фомич, отступая. — Не буду!

— Сердится на нас мастер! — с улыбкой заметил Павлик.

— Ничего, — сказал Кропотов тоже с улыбкой. — Он уже становится добрым. С завтрашнего дня всех вас на монтаж поставит.

— И меня тоже? — высунулся вперед Салимжан.

— А ты при чем? — нахмурился Илья Фомич.

— А я с ними согласный! И тоже хочу.

— Верно, Тамерланович! — поддержал Максим Академик. — Ох, извини, имя у тебя есть.

— Ладно уж! — сказал Салимжан с притворной строгостью. — Не то главное, как зовут, а то главное, зачем зовут!

— Глядите! — воскликнул Максим. — Афоризмами заговорил, словно какой-нибудь выдающийся!

— И притом не в пример тебе — собственными! — вставил Сергей. — Когда ты-то с чужих на свои перейдешь?

— Когда там будем! — показал Максим на середину реки. — Не желаю философствовать на мелком месте!

— Садитесь, садитесь! — снова стали все приглашать Кропотова и мастера.

Но парторг тоже отказался.

— Спасибо. Нам с Ильей Фомичом надо тут еще кое о чем поговорить… насчет Свиридина.

— А что такое? — насторожился Александр.

— Он же уходить с завода собрался, — сказал кто-то.

— Вот-вот, мы и думаем, как лучше отпустить его, — пояснил Кропотов. — Сразу или немного погодя.

— Ну нет! — решительно заявил Александр. — Отпускать его никуда нельзя!

— Конечно, нельзя! — поддержал бригадира Максим Академик.

— Не справитесь, что ли, без него? — как бы с удивлением опросил Кропотов.

— Да не в этом дело! — заволновался Сергей. — Неужели непонятно? Мы его здесь раскусили. Спуску не даем! Он у нас вот где теперь зажат. А на новом месте? Пока до него докопаются — снова всем навредить успеет?

— Вот именно, — сказал Максим. — Здесь стало плохо, он деру дает, а мы ему ручкой: дескать, счастливый путь? Неправильно это!

Парторг улыбнулся:

— А что же с ним делать? Перевоспитывать?

— Посмотрим, — ответил Александр. — Во всяком случае, пакостить больше не дадим! За это ручаюсь!

— Факт! — подтвердил Салимжан. — Сто-ноль не в Гришкину пользу!

Парторг повернулся к мастеру:

— Слышите, Илья Фомич? Опять дельное говорят. А мы с вами, видать, не учли ситуацию…

Он сказал «мы с вами», но Илья Фомич понял, что сам парторг давным-давно все учел и сказал сейчас так только для того, чтобы не обидеть старого мастера при молодых…

А все ясно: преподали молодые ему еще один урок.

И ведь как это у них получилось? Работали до сих пор потихоньку у верстаков, делали скромно свое дело, да вдруг словно взбунтовались: против всякой фальши-обмана идут напролом, его, Илью Фомича, на сделке со Свиридиным ловят, в ученики записываются, со штурмовщиной воевать надумали… Словно вдруг выросли сразу и стоят теперь не вровень с ним, с мастером, плечом к плечу, а много выше — на горке или крутояре, откуда открылся им ясный и широкий простор-горизонт.

И парторг им вполне сочувствует. Не похоже, что сговорился заранее, а подошел и с ходу затеял с ними беседу — лишь направил ее в подходящее русло вроде бы пустяковыми вопросиками… Значит, надеялся, что повернут ребята именно так: со Свиридиным да без него! Не отпускать и не отступаться.

Можно, конечно, и так… Только ведь какие заботы!