Ярослав Голованов - Марсианин - Цандер. Опыт биографии

Отдельные стенды выставки были посвящены деятельности пионеров космонавтики и ракетной техники. Наиболее полно было представлено творчество К. Э. Циолковского, скульптурный портрет которого украшал этот раздел выставки. На других витринах и висящих под стеклом на стенках документах рассказывалось о работах Николая Кибальчича, Германа Оберта, Роберта Годдарда, Макса Валье, Робера Эсно-Пельтри, Германа Гансвиндта и других энтузиастов. Конструкторский отдел выставки открывался экспозицией, посвященной трудам Цандера. Там размещались его схемы и чертежи, над которыми летела к потолку модель космического корабля.

Выставка пользовалась большой популярностью. У «лунной» витрины на Тверской постоянно толпился народ. «Пропускаемость публики 300–400 человек в день», — с гордостью писали устроители в Калугу Циолковскому, все еще надеясь выманить в Москву этого убежденного домоседа. Всего на выставке побывало более десяти тысяч человек. При входе лежала книга, в которую предлагалось записываться тем, кто желает полететь на Луну. Как жаль, что книга не сохранилась! Через 52 года ее можно было бы подарить Нейлу Армстронгу [43] Американский астронавт, первым из людей ступивший на Луну. . Он бы оценил такой подарок…

Успех выставки, публикации в печати сообщений о работе ракетчиков, интерес к диспутам и лекциям, посвященным проблемам межпланетных путешествий, казалось бы, должны были способствовать укреплению авторитета Цандера и его единомышленников, которые стремились расширить поле своей деятельности как в области пропаганды, так и практическом осуществлении межпланетных полетов. Однако стену предвзятого скептицизма не так легко было пробить.

Еще 8 октября 1926 года Цандер пишет письмо в Главнауку Народного комиссариата просвещения РСФСР, сопровождая его расчетами и описаниями своих работ. Он просит выпустить книгу под пространным заголовком: «Полеты на другие планеты; первый шаг в необъятное мировое пространство; теория межпланетных сообщений» — уже по названию видно, что он задумал труд фундаментальный. В приложении — отдельные главы, расчеты корабля, программа полета, варианты траекторий. На счастье Цандера, все эти материалы направили на рецензию профессору В. П. Ветчинкину, который пишет подробную рецензию. Отмечая заслуги зарубежных специалистов, идущих по пути Циолковского: Годдарда, Оберта, Эсно-Пельтри, Валье, Владимир Петрович подчеркивает, что «существенно новое внес в этот трудный вопрос Ф. А. Цандер». Свой отзыв он заключает такими словами: «…я полагаю совершенно необходимым дать возможность Ф. А. Цандеру в кратчайший срок подготовить к печати и напечатать свои работы…»

Казалось бы, все хорошо, но дело не двигается. Цандер вторично пишет в Главнауку. Начинает он свое заявление уже не с просьбы об издании. В конце концов есть кое-что важнее книжного увековечения. Его заботит не прошлое, а будущее: «1. Прошу Вас выдать мне отношение в Управление Военно-воздушных сил (УВВС) с предложением мне предоставить в ЦАГИ или Авиатресте возможность работать исключительно в области межпланетных сообщений, особенно высоколетающих аэропланов, двигателей и ракет к ним… с тем, чтобы я давал регулярно отчет о ходе своих работ инстанции, назначенной мне Главнаукой». И лишь во втором пункте письма он напоминает о своей просьбе об издании книги «о межпланетных сообщениях на прибл. 500 страниц…».

Историческими личностями называют людей, влияющих на развитие прогресса человечества. Герострат, чтобы прославиться, сжег великолепный храм Дианы в Эфесе и таким образом стал личностью исторической. В этом смысле и неизвестный нам чиновник из Главнауки тоже личность историческая, поскольку он оказал влияние на прогресс, хоть и ненадолго, но все-таки притормозив его. Отзыва В. П. Ветчинкина — одного из талантливейших учеников Н. Е. Жуковского, первого русского дипломированного авиационного инженера — ему показалось недостаточно, и он направил материалы Цандера на повторную рецензию человеку, быть может, и неплохому, но просто совершенно в данных вопросах невежественному, который, недолго думая, порекомендовал сократить книгу Цандера раз в пять, а то и больше, ограничив ее рамки обзором современного состояния ракетной техники. Всякие новации самого Фридриха Артуровича он посчитал совершенно излишними. Получив такую рецензию, «исторический» чиновник через девять (!) месяцев уведомил Фридриха Артуровича, что удовлетворить его ходатайство о содействии в завершении труда по вопросам межпланетных сообщений не представляется возможным.