Валентин Солоухин - Соломенный кордон [Рассказы и повести]

— Вишь, как чешет, а ты — поехали! — сиял Клим. — Здесь, доктор, такие чудеса увидишь...

Молодежь подходила, и круг увеличивался, и все с интересом слушали частушки:

Ребята дружно захохотали, а Ванек, не меняя позы, рассматривал Лилию. Клим презрительно сплюнул, нахмурился:

— Красавчик выискался!.. — Видно было, что симпатия его на стороне Лилии.

— Что, съел?! — вдруг выкрикнул Клим.

Все с удивлением уставились на Клима. Ванек перестал «страдать» и, сжав кулаки, направился к нам:

— Чтой-то тут за публика?! — рядом с Ваньком как из-под земли возникло несколько парней, я почувствовал недоброе.

— Ваня, дак это же шофера... откуда вы, ребята? — она встала между нами. — Клим, вот это и есть наш лучший тракторист. — И опять к Ваньку: — Застряли они, машина за деревней, по заднюю ось в грязи.

— Во как! — усмехнулся Ванек.

— Вы познакомьтесь! — подтолкнула она Клима к Ваньку.

— Держи калантырь, — протянул руку Клим. — Мы, брат, тут тебя давно дожидаемся.

Ванек пожал протянутую руку, снисходительно сказал:

— Своего брата шофера завсегда выручу. За трактором смотаюсь, а вы шагайте к машине.

Довольные неожиданным исходом разговора, мы с Климом направились к машине, следом за нами пошли все, кто был у клуба.

По небу плыли клочковатые темные облака, далеко в стороне от нас вспыхивали зарницы, освещая на мгновение бревенчатые избы, корявые разлапистые ракиты.

Сырая земля отдавала дождем, с огородов тянуло навозом.

Лилия заиграла «страдание», и кто-то визгливо запел:

Лилия ответила:

Когда опять кто-то запел визгливым голосом, я прислушался и узнал Клима:

Дорогу, словно молнии, полоснули лучи фар, тут же я услышал трактор. Толпа с визгом расступилась, и трактор, громыхая прицепом, пронесся мимо. Прокатясь метров двадцать, он стал.

— А ну, навались! — крикнул Ванек.

В кузов прицепа полезли парни и девчата. Клим метнулся к Лилии, предлагая ей помощь, но его незаметно оттеснил Ванек и, взяв у девушки баян, усадил ее в кабину трактора.

Среди вязкой ночной тьмы в кювете одиноко стояла наша полуторка. Я стал на колесо и посмотрел в кузов, все ящики вроде были на месте.

Трактор легко выхватил машину и тащил ее до мощеной дороги, километра три. Выкатив на дорогу, Ванек отцепил буксирный трос, объяснил нам, как ехать дальше. Мы поблагодарили его, сказали Лилии спасибо.

— Не за что, — ответила она. — Будете в этих краях, заезжайте к нам в Счастливку.

— Как в Счастливку?..— выкрикнул Клим.

— А так, в деревню нашу, Счастливку...

— У меня же тетка тут живет!.. Пелагею Марковну Дегтяреву знаешь?

— Во племянничек выискался! — до ушей улыбнулась Лилия. — Дак она пять лет назад на пенсию ушла. Избу продала и в город к сыну укатила.

Клим поскреб затылок, понимающе кхекнул, сел за баранку.

Я видел, как Лилия и Ванек под восторженные крики влезли в кузов прицепа, а кто-то из парней повел трактор.

Лилия ответила:

Последнюю частушку из-за расстояния я разобрал с трудом:

Чтобы лучше были видны ухабы и выбоины, Клим включил дальний свет. Он сидел и сосредоточенно всматривался в дорогу.

— Сколько мы с тобой зря колесили и бензину сожгли, — сказал я.

— А тебе понравилась Лилия?

— Интересная...

— Вот я и думаю, что не все бабы красивые, привлекательные... Эх, доктор, а у меня в этой Счастливке любовь живет. Промчалось время одним солнечным деньком, спохватился я поздно.

— А мне казалось, что ты женат.

— Не женат. В нашем селе держал одну на примете, да она к односельчанам не расположена. Все приезжих высматривает. К твоему дружку симпатию имеет, да что-то он к ней не очень.