Лев Овалов - Утренняя смена

— Но ведь станок как новенький!

— Говорю, что слышал...

— Это невозможно! — взволновалась Зина. — Впрочем, зачем я тебя убеждаю... Что же мне делать?

Она задумчиво взглянула на станок.

— А ты бы пошла, поговорила с ним? — вопросительно посоветовал Крюков. — Еще не поздно. Может быть, ты сумеешь переубедить его?

Зина отрицательно покачала головой.

— Груз не любит меня. Он не станет со мной разговаривать.

— Ну что ты! — серьезно возразил Крюков. — При чем тут личные отношения? Ведь он советский инженер.

— Ладно! сказала Зина, приняв решение, и тряхнула головой, отгоняя от себя неприятные мысли. — Голубчик, дорогой, — обратилась она к Крюкову, — у меня к тебе просьба. Тебе ведь по дороге... Зайди к нам, передай Чжоу, что я вернусь позже. Я побегу к Николаю Семеновичу... Я ему докажу, что он ошибается. Честное слово, ошибается!

— Только не надо ссылаться на меня — предупредил ее Крюков. — Мне не хочется с ним ссориться.

— О тебе ни слова, — успокоила его Зина. — Спасибо, что предупредил. А Чжоу скажи, что я запоздаю, что у меня важное дело. Скажи, что я задержусь у Груза. Чтобы он ни о чем не беспокоился. Ладно?

— Все передам, — заверил ее Крюков и пошел между станков по-прежнему спокойно, деловито, уверенно.

Зина сунула тряпку в ящик и побежала к выходу.

Она замедлила шаги только перед самой квартирой инженера, перевела дыхание, стараясь успокоиться, медленно поднялась по лестнице, осторожно постучала в дверь, подождала и постучала настойчивее.

Дверь открыла Маша, домашняя работница Груза, пожилая, толстая, добродушная женщина, желавшая казаться строгой и недоступной.

Она знала Зину, но даже не поздоровалась с ней, рассерженная и стуком в дверь и несвоевременным появлением гостьи.

— Маша, мне Николай Семенович нужен, — просительно обратилась к ней Зина.

— Нельзя,— сказала Маша, не скрывая своего негодования. — Глаза свои точно все потеряли! Кто бы ни пришел, обязательно стучит. — Она указала на кнопку электрического звонка. — У нас звонок! Понимаешь, зво-нок!

— Маша, мне некогда! — попросила Зина. — До зарезу нужно...

— Занят Николай Семенович, — привычно упиралась Маша, умевшая оберегать хозяина от незваных гостей. — Занят он, беспонятная! Никого не велел пускать...

— Машечка, родненькая, — взмолилась Зина, — мне он разрешит на минуточку, я по важному делу...

— Знаем мы вашу минуточку... — неожиданно Маша смягчилась. — Ну, что с вами поделаешь!

Она пропустила Зину в комнату.

Инженер сидел за большим чертежным столом. Большая передвижная лампа с рефлектором ярко освещала развернутые чертежи.

— Извините, Николай Семенович, — смущенно произнесла Зина: — У меня к вам дело...

Груз удивленно встал из-за стола.

— Тебе известно, что я в это время очень занят, — сдержанно упрекнул он ее. — Тебе же известно...

— Николай Семенович, — горячо сказала Зина, — вы ошибаетесь! Станок в хорошем состоянии…

— Ничего не понимаю, — Груз развел руками. — О чем ты?

— Николай Семенович, не скрывайте, — принялась упрашивать Зина. — Мне известно о завтрашнем заседании. Простои случались не по моей вине. Я не уйду, пока мы вместе не проверим всех показателей...

Инженер начал догадываться, что Зина стала жертвой какого-то недоразумения, и его тронула ее горячность.

— Не уйдешь? — спросил он, слегка улыбаясь. — Так и быть, милицию вызывать не буду. Поговорим, коли так. Только не здесь. Пойдем в столовую.

Он погасил лампу и вышел вслед за гостьей, плотно закрыв дверь в кабинет.

Будильник постукивал до того назойливо, что Чжоу начал злиться на него, как на живое существо. Часы торопились, а Зина не шла. Чжоу положил часы плашмя — так всегда поступала Зина, когда ей надоедало их тиканье. Часы продолжали отсчитывать секунды. Чжоу с гневом посмотрел на будильник и сунул его под подушку.

Подавляя свое нетерпение, Чжоу принялся приводить в порядок письменный стол. Он переставил чернильницу, перечинил все карандаши, переложил книги... В одну из книг была заложена газета. Чжоу развернул ее — это оказался тот самый номер заводской газеты, в котором сообщалось о смерти Тамары Суровцевой. Зина берегла этот номер. Тут же, не отходя от стола, Чжоу вновь стал просматривать сухую немногословную заметку.

Ниже были напечатаны портрет девушки и ее автобиография. Редакция подготовляла специальный номер к открытию спартакиады. Лучше спортсмены завода должны были рассказать читателям о своей жизни. При помощи редакционных сотрудников написала о себе и Тамара. Из-за несчастной случайности ее жизнеописание появилось в газете раньше.