Владимир Федосеенко - Вихри на перекрёстках

— Больше в вагонах немцев нет,— сказал коман­дир,— я проверил. Толик, дай бесшумку, скоро мост.

В окнах зеркалом блеснула река. Гриша убавил скорость.

- Подъезжаем. Приготовиться! — Володя вышел в тамбур.— Толик, станешь за мной, я отдам тебе винтовку. А вы разойдитесь по другим тамбурам.

Заскрежетали тормоза, и поезд остановился. Гитлеро­вец на крыше дома с удивлением посмотрел на паровоз. Володя прицелился ему в грудь и выстрелил. Выстрела никто не услышал, а немец упал на колени, скорчился, но тоже успел выстрелить в ответ. В окно полетела бро­шенная Анатолием граната. Володя шмыгнул возле двери и бросил гранату в другое окно. Взрывы, один за другим, встряхнули весь дом. Командир бросился в коридор, как вдруг у него перед глазами промелькнула длинная ручка немецкой гранаты и полетела прямо под ноги Федору. Володя выпустил очередь из автомата в дверь, и на порог, головой вперед, вывалился фашист в нательной рубашке.

Командир поспешил к Феде. Тот лежал на земле и, будто крыльями, размахивал руками. Осколки гранаты разорвали Федору живот. Володя приподнял голову то­варища, но глаза его уже потускнели.

В стороне, согнувшись, ойкала Валя.

— Меня ранило,— сказала девушка, показывая на ногу выше колена. Кровь текла из раны в сапог. Бойкач сорвал с себя сорочку и перевязал рану. Из дома слы­шались одиночные выстрелы: Данилов и Анатолий доби­вали раненых гитлеровцев.

Командир побежал к мосту. Там уже стоял Павел с вещевыми мешками.

— Некоторые пассажиры хотели удрать через мост, но я их повернул назад,— сказал он.

— Молодец! Неси большой мешок на середину моста.

Володя подложил две плитки тола под балки моста около самого паровоза и соединил их детонирующим шну­ром. К одной плитке прикрепил капсюль-детонатор с полуметровым отрезком бикфордова шнура. Наибольшие заряды тола он положил на середине моста, возле быков. Там бикфордов шнур был покороче. Командир решил сначала взорвать середину моста, пустить поезд, а потом взорвать мину с края. Таким образом половина моста разрушится и вместе с паровозом рухнет в реку.

— Павел, беги! — Володя поджег бикфордов шнур и поспешил ко второй мине.

На середине моста прогремел взрыв.

— Гриша, пускай паровоз и удирай! — крикнул ко­мандир.

Паровоз тронулся и медленно пополз по мосту, уткнул­ся тендером в прорыв и забуксовал. Грянул второй взрыв, и паровоз, волоча за собой вагоны, вместе с половиной моста полетел в речные волны.

Тем временем обыскали дом. В боковушке нашли много сыра, консервов, сигарет. Но командир приказал взять только два пулемета, автоматы и винтовки: при­дется нести тело Федора и помогать Вале.

— В боковушке есть носилки,— сказал Анатолий.

— Положите на них Федора, надо быстрее уходить.

Путь предстоял далекий и почти все время полем. Вале было очень тяжело идти. Она и сама не знала, что в ноге сидит еще один осколок, впившийся в мякоть до кости. Володя снял с ноги девушки сапог, осмотрел рану и уви­дел острый конец толстого металлического осколка. По­пытался вытащить его, но пальцы соскальзывали. Тогда Володя прилег, крепко стиснул конец осколка зубами и потянул к себе. Валя вскрикнула, упала на траву, но осколок уже был в зубах у Володи. Только теперь из раны ручейком потекла кровь. Бойкач туго перевязал рану и натянул сапог. Девушка поднялась, сделала несколько шагов.

— Кажется, теперь легче,— неуверенно сказала она.

— Давай я понесу тебя, догоним ребят.

— Что ты, пойду сама.

— Как это вы с Федором попали под гранату?

— Заметили на пороге коридора немца в белом, но он быстро бросился назад. Мы за ним, а он — гранату...

— В таком бою всегда нужно прижиматься к стенам дома, а вы...

— Ой, как жалко Федю,— поморщилась Валя и оста­новилась, держась за Володино плечо.— Какие-то мураш­ки перед глазами забегали.

— Не хочется даже в отряд ехать. Двух человек по­теряли. Так через неделю от группы ничего не останется.

— А сколько мне придется пробыть в лагере?

— Это тебе врач скажет.

— Пока буду лежать, ты никуда не пойдешь.

— Почему?

— Не пущу!

— Милая моя, думаешь, без тебя меня убьют? Я же говорил: если Копыцкий не убил, то буду жить долго.

— Все равно не пущу!

Пока они добрались до дома Войтика, хлопцы успели переодеться и запрячь лошадей. Командир тоже пере­оделся, туже подтянул седло на кобыле, и группа двину­лась в путь.

— Куда поедем? — спросил Пылила.

— В Дубовую Гряду. Надо похоронить Федю Кисляка в родной деревне, в присутствии матери, родных и одно­сельчан.