Тугельбай Сыдыкбеков - Среди гор

Сапарбай принял стакан и сказал:

— Зачем ты так говоришь, Султан? Наше завтра будет светлее, чем сегодня. Так вот я выпью за наше счастливое завтра!

Султан молча мрачно кивнул головой как бы в знак согласия.

Выпили по два раза. Сапарбай стал отказываться, ссылаясь на болезнь сердца, но Султан и Курман упорно настаивали, пришлось пить еще.

Принесли в большой чашке целую гору дымящейся паром вяленой баранины. Каждый брал приглянувшийся кусок. Сапарбай, увлеченный разговором, тоже ел охотно. Кончили мясо, принесли воду мыть руки. Время шло, и постепенно Заманбек стал проявлять странное беспокойство. Он огляделся по сторонам и затем изменил позу: одну ногу высвободил из-под себя, встал на колено, будто приготовился рывком вскочить с места.

— Муке, если осталась буза, налей нам в большую чашку! — сказал он Мурату.

Когда принесли бузу, Заманбек поднес ее к губам, а сам метнул косой взгляд в угол, где стояло прислоненное к стене ружье Сапарбая. Потом он резко поднялся на ноги. Сапарбай в это время тоже шевельнулся.

— Ну что ж, пора расходиться! — сказал он ровным голосом.

Заманбек, не отрывая головы от чашки, мигнул. Султан и Керим разом подались вперед.

В это время на дворе залаяли собаки, послышался топот лошадей. Все замерли на своих местах. Только сейчас Сапарбай почуял какую-то опасность — холод пробежал по его спине. Он встал и взял ружье.

Дверь широко распахнулась, в комнату вошли вооруженные люди. Это были Осмон, Ларион и Абдиш. Сапарбай улыбнулся при виде их.

— Добро пожаловать! — произнес Заманбек, не поднимая головы. — Сплетничали про нас — после мяса пришли.

Ларион ответил ему по-киргизски:

— Нет, наверно, не мы сплетничали, а вы поспешили съесть мясо, чтобы нам не осталось!

— Да ну-у… Мы-то не спешили, но время уже больно позднее…

— Вы меня ищете? — спросил Сапарбай.

— Да, за тобой приехали. Пошли! — сказал Осмон.

— Ну, пошли! — Сапарбай попрощался и вышел.

Когда Сапарбай ушел, Заманбек, удрученный таким неожиданным поворотом дела, подумал: «Недаром он сегодня так весел был… Смерти не было ему… Что же я теперь скажу брату?»

…На дворе стояла прохладная ночь.

— Я немного того, захмелел. А на воздухе сразу легче стало! — проговорил Сапарбай, с наслаждением вдыхая весенний воздух.

— Мы-то беспокоимся, а ты, оказывается, гостишь здесь! — сказал Ларион.

— Да вот пригласили… Что слышно нового?

Ларион ответил неопределенно:

— Что-то затевает саадатовский аил. Сегодня женщины весь день стирали, хлеб пекли.

В это время впереди внезапно показались фигуры конных. Они ехали навстречу.

— Все ли в порядке? — спросил обеспокоенный женский голос.

Сапарбай только теперь узнал Бюбюш. Под ней был горячий, тонконогий конь. Она круто развернула его и поехала между Сапарбаем и Ларионом. Бюбюш, подвязанная кушаком, ловко сидела на лошади и очень походила сейчас на молодого джигита. Вместе с ней к ним присоединились Самтыр, Шарше, а четвертого Сапарбай узнал не сразу. Это был, оказывается, Джакып. Он почему-то молчал, держался в стороне.

— Потише разговаривайте, да давайте сойдем с дороги, чтобы не бросаться в глаза! — предложила Бюбюш.

Через некоторое время они подъехали к оконечности косогора. Здесь река течет спокойней и не так сильно шумит, как в остальных местах. Они остановились у берега, возле двух-трех диких верб. Здесь Бюбюш повторила свой вопрос:

— Ты что-нибудь заметил, Сапаш?

— Да как сказать… Мурат, по-моему, ничего не знает. Заманбек постарался не подать вида… Самое интересное, что среди них оказался и киизбаевский Керим.

— Это понятно, потому что есть сообщение, что Касеин и Саадат соединились. Оказывается, Саадат даже приходил по ночам в аил, встречался здесь со своими людьми и подбивал их на побег. А то, что Курман говорит, что он порвал с Саадатом, так этому верить пока нельзя. Саадат никогда не выпустит из рук Курмана, ему без него не обойтись.

Шарше проговорил, загораясь злобой:

— Вот теперь ты права, Бюбюш! Этого прихвостня басмаческого надо арестовать!

— Ай-ай, Шарше, какой ты на самом деле, тебе только бы арестовать! — упрекнул его Ларион.

— Дело-то ведь не только в том, чтобы арестовать, — поддержал Лариона Сапарбай. — Змею, чтобы убить, не надо пугать, иначе она уползет в нору!

— Значит, пусть бай-манапы басмачествуют, а отвечать за это я буду! — разошелся Шарше, уже переходя на полукрик.

— Не место сейчас спорить! — урезонила его Бюбюш. — Не сегодня-завтра Саадат собирается напасть на аил. Есть такой слух. Его сородичи как будто бы уже согласились и сейчас готовятся к побегу, они ожидают только сигнала Саадата! Что будем предпринимать, товарищи? Давайте свои соображения!