Алитет Немтушкин - Мне снятся небесные олени

— Выкиньте всех!.. Не смотрите, с кем ваша собака гуляет! — выговаривала она хозяину. — Так можно и без помощников оказаться.

Оставленные в живых щенята действительно вырастали ловкими, сильными: шли на любого зверя, хорошо понимали хозяина и, как Бэеткон, бесстрашно за него погибали. По голосу охотники определяли, на кого лает собака. Мужики даже шутили: лучше, мол, жену потерять, чем добрую собаку. Собак нельзя было продавать, их можно было только дарить.

Эвенки свято соблюдали древние обычаи. Вернувшись с охоты, несли бабушке Эки лучшие куски мяса, а иные, с появлением у кочевников денег, добавляли еще и их.

Сородичи мои тогда верили, что бабушке Эки помогают Добрые Духи и Верховные Божества. Иначе с чего бы ее старшая дочь Сынкоик стала шаманкой? Не могли люди взять в толк, что никто бабушке не помогал, просто она крепко держала в голове родословную каждой собаки нашего стойбища до седьмого колена. Как у людей, так и у оленей и у собак нужно было знать родословную, чтобы выбирать лучшую кровь.

Оставшись с осиротевшим внуком, бабушка стала маленько хитрить: лишний кусок мяса был теперь большим подспорьем семье. Она перестала объяснять хозяину родословную его собаки, пусть сам следит. Пусть думает, что хочет, пусть считает, что ей помогают Духи, ей бы только дождаться сытых времен, продержаться, пока внук не станет на ноги, не подрастет.

Бабушка Эки с трудом поднялась — эрэ [12] Эрэ — восклицание усталости. ! — перешла на другую сторону очага к Чимиркану. Опустилась рядом с ним и заговорила:

— Ургунчэ ведет аргиш на Чулакан. С ним моя Чикты, сучонка-то… Иди по их следам. Зятя моего знаешь, он на ногу тяжелый. Налегке за четыре-пять кочевок догонишь. Возьми у него Чикты, она тебя выручит в эту зиму.

— Ээ, ээ, — поддакивал Чимиркан.

— Дала бы Качикана, но он с тобой не пойдет. Убежит, ко мне он приучен. На будущий сезон выращу тебе поводыря от Чикты, не хуже Бэеткона будет.

— Ээ, — обрадованно кивал маленький мужичок, — дай бог тебе счастья, Эки. Сняла ты камень с души. Потерял Бэеткона, тут что-то давило… — Он смял суконный зипун на груди.

Бабушка снова горестно запричитала:

— Хэ, горе-то, горе…

Шли люди к бабушке Эки. Кто за советом, кто за помощью. Доброе у нее сердце, всегда она припасет для человека кусочек мяса, нужное слово… Потому, наверно, и получила она это почетное имя — Эки, Старшая Сестра Всех Живущих.

Темно и ветрено кругом. Как же находят дорогу птицы? Может быть, там, за лучами, глухариной бровью алеет закат, и птицы видят уходящее солнце, пытаются угнаться за ним?

— Энё, на будущий год меня возьмут в интернат?

— Обязательно. На будущий год ты станешь настоящим мужчиной. Вернутся наши птицы, и тебя надо будет собирать в школу, научишься понимать язык бумаги. Нравится тебе, как Буркаик и Солбирик бойко разговаривают с бумагой?

— Да.

— Вот и ты будешь зрячим.

— А у меня и так есть глаза. Стрелять умею, пуля слушается.

— А язык бумаги не понимаешь…

— Научусь!..

— Ну и слава богу…

Вот так и закончился этот день у яркого костра. Бабушка Эки и Амарча поговорили еще о том о сем, посмотрели на огонь, каждый думая о своем, и стали укладываться спать. На большую оленью шкуру бабушка бросила старенький меховой спальный мешок, и Амарча юркнул в него. Сейчас он надышит, согреет мешок, а когда ляжет бабушка, он прижмется к ней и эту ночь будет спать крепко, без снов. Недаром говорится: на сытый желудок спится крепче и никакая сладость не заменит сон.

Отца своего Амарча не помнил. Он еще в зыбке качался, когда отец Кинкэ ушел на войну. Многие мужчины тогда покинули стойбище, но среди всех, по словам людей, он был самым умным. Таким его сделал далекий сказочный город Ленинград…

По рассказам бабушки, до него не просто далеко, а дальше, чем все наши мерки. Кочевками, пожалуй, не доедешь. Сначала будет наша тайга, реки, горы, потом опять хребты, реки и леса, уж потом, через много-много кочевок, начнутся русские города. Туда надо лететь на стальных сверкающих и гудящих птицах, ехать на огнедышащих лошадях, идти пешком, и уж потом, на берегу, большого моря возникнет этот сказочный Ленинград, где раньше жили цари. Эти, цари и прочие богатеи сидели на шеях простых рабочих людей и, как Ургунчэ, целыми днями ничего не делали. Конечно, это надоело людям, прогнали они богачей. А в тех дворцах и огромных домах стали жить и учиться дети бедняков, в том числе и бывших кочевников. Вот там-то и побывал отец Амарчи…