Валерий Закруткин - Будь счастлив, Абди!

Где он видел эту проволоку?.. Где видел?..

И тут вдруг раздался громкий оклик русского:

— Стой! Кто идет?

— Разводящий со сменой! — отозвался другой голос.

Вот оно что! Это тот самый сарай, который охраняют русские часовые, а полицейский Ока подглядывает за ними из своего блиндажа… А может, он уже украл что-нибудь? Что в этих ящиках?

Сандзо проворно соскочил на землю и осветил их. Деревянные. Попробовал поднять. Тяжелые. Наверно, золото!.. Он принялся отдирать крышку. Не поддается. Сандзо стал перочинным ножом отковыривать кусочки дерева около шляпки гвоздя… Наконец дощечка подалась. В ящике плотно, один к одному, лежали брусочки, обернутые вощеной бумагой. Развернул. У-у-у!.. И совсем это не золото. А что-то похожее на мыло. Только для чего-то в боку дырка сделана. Сандзо разочарованно опустил было брусочек снова в ящик, но передумал. А может, это тоже что-нибудь дорогое. Надо отнести и показать Кисури-саму. Пусть увидит, что у них украл полицейский Ока.

За час до захода солнца, в 17 часов 10 минут, в комендатуру позвонил сержант Сидоров:

— Товарищ капитан! ЧП! В заброшенном блиндаже, в районе роты Чепурнова, обнаружены кусок сгоревшего бикфордова шнура и окурок… Понимаете, тот окурок… самурайский.

— Понимаю. Когда ты узнал?

— Две минуты назад.

— А когда обнаружено?

— Говорят, часов в двенадцать.

— Так какого же черта! — взорвался Кисурин. — Почему Чепурнов не доложил немедленно?!

— Вот это я ему и сказал…

— Все, Миша! — оборвал его Кисурин. — Понимаешь, что готовится?.. Кацумата пробует шнур, чтобы не было осечки. От моего имени подними по тревоге подразделения, близкие к складу. Перекрыть все дороги, туннели со стороны гарнизона. Выставить секреты по схеме номер три. Причин тревоги никому не объяснять. Я с берега сделаю то же. Действуй!

Капитан Кисурин не пошел в гарнизон. Захватив с собой разводящего, он проверил всю территорию склада трофейных боеприпасов. Потрогал колючую проволоку. Обошел вокруг ограждения. Его внимание привлек куст шиповника с громадными красными плодами.

— А этот почему здесь торчит? — спросил он у разводящего.

— Так он же за территорией, товарищ капитан. Такой красавец. Плоды, как яблоки. Витамин С!

— Красавец-то красавец. А обзор ухудшает. Завтра же срубить. Под корень.

— Слушаюсь, товарищ капитан.

Не обнаружив ничего подозрительного, капитан приказал выставить дополнительные посты в окопчиках ниже склада.

Уходя, он несколько раз оборачивался. Все казалось, что чего-то недосмотрел. «Но не по воздуху же они доберутся? Секреты обнаружат диверсантов за двести метров…»

Темнело. Последняя сентябрьская ночь 1945 года раскрывала над островом свой черный зонт с золотыми блестками далеких звезд.

Сандзо не сумел добраться до комендатуры. У большой сосны, недалеко от школы, его остановил оклик из темноты:

— Стой! Кто идет?

— Сандзо! Кисури-сан ходит!

— Стой, говорят!

— Бистиро надо! Кисури-сан надо! Я Сандзо! Вакару? — удивленно растолковывал Сандзо, вглядываясь в знакомое лицо автоматчика. Но тот будто и не видел его ни разу.

— Сиди тут со мной смирно и молчи. Понимаешь! Ки-о цукэ!

После команды «смирно» Сандзо притих. Посидел пять минут и снова стал шептать автоматчику:

— Кисури-сам ходит! Бистиро надо!

— Молчи. Стрелять буду! Понял?

Сандзо понял и замолк. Так и сидели они. Может, час, а может, и больше… Когда автоматчик на миг отвернулся, Сандзо распрямился, как пружина, головой нырнул в куст и покатился по склону. Автоматчик выстрелил в воздух и побежал за ним.

Ниже по склону резанула воздух автоматная очередь.

— Отделение, в цепь! — тихо скомандовал Круглов.

Разомкнувшись, автоматчики спускались по склону сопки. Перед Кисуриным мелькнула тень.

— Стой!

— Это я, товарищ капитан! Жуков.

— Ты стрелял?

— Я. Мальчишка убежал. Сандзо.

— Где же он?

— Тута, Кисури-сан! — раздалось откуда-то снизу и тотчас показался силуэт Сандзо. Дальше у него не хватило русских слов и он зачастил по-японски: — Смотри, господин капитан! Это украл у русских полицейский Нобухиро Ока. Много украл. Два ящика. Я покажу, где он спрятал!

Кисурин ощупал руками то, что в темноте совал ему Сандзо, и похолодел. Толовая шашка! Вот и отверстие для детонатора. Он присел. Укрылся плащ-палаткой и засветил фонарик. Точно! На его ладони лежала двухсотграммовая шашка тринитротолуола.

— Круглов! Ракету! — приказал капитан.