Сергей Сартаков - Ледяной клад. Журавли улетают на юг

Помнит ли он ходовую? Помнит. Но кто его знает, могло завалить ледоходом. Часто бывает, что натащит таких камней — не приведи бог! Вода пока держится ладная. Останови плот, прожди дня три-четыре — сядет вода, и с пароходом потом не пройдешь. Задержать только на денек, пока ответ придет из Стрелки? А вдруг и в этот день ответа не будет? Или получишь такой: пароход не готов. Тогда что делать? Только лишний день зря пропадает…

Кругом идет голова. Куда ни кинь — все клин…

Что же все-таки делать?

И тогда встала Варя; заговорила взволнованно, обращаясь к девушкам:

— Почему вы молчите? Или это нас не касается? Разве нам все равно, что с плотом случится? Девушки! Груня, Надя, ты, Агаша, и ты, Луша, мы комсомолки. Ну, давайте будем говорить прямо, открыто, честно все, что думаем…

— Будем считать наш разговор комсомольским собранием, с участием всей молодежи! — выкрикнула Груня. — Согласны, девчата?

— Согласны! — хором ответили все.

— Варвара пусть ведет собрание, в секретари ей Лушу, — предложила снова Груня.

Все согласились.

— Только я, девушки, без всяких докладов, — заговорила Варя, — все наше собрание на пять минут. И протокол писать не надо, пусть он у нас у каждой в сердце останется. Отец мой все сказал, и повторять его слова незачем. Но посоветовать, поговорить с душой так, как если бы мы сами были лоцманы и знали все, как отец, — мы обязаны. Обдумаем сообща, а исполнять будем, как старший потом скажет. Девушки, комсомольцы никогда не были трусами, комсомольцы никогда не искали легких путей, комсомольцы никогда не отступали, комсомольцы всегда были первыми помощниками нашей Коммунистической партии. Плот доставить — так решила партийная организация. Плот доставить поручено нам. Можем мы, комсомольцы, не выполнить поручение партии? Нет, не можем. Этого просто нельзя… Нельзя!.. Нельзя!.. — Варя прижала к груди стиснутые кулаки. — Девушки! Я все время называю вас комсомольцами, а вы не все в комсомоле, но я говорю это потому…

— Не отделяй нас, — заявила Поля, оглянувшись на подруг. — Если можно, считай нас все равно как комсомолок.

— Вот это хорошо! — обрадовалась Варя. — А то я… Словом, девушки, давайте будем сейчас все вместе обсуждать и давайте не будем думать о том, что легче и что труднее, а будем думать только о том, как бы вперед и вперед…

И сразу зашумели девчата:

— Плыть надо, дядя Евсей!

— Плыть!..

— Как ни верти, все равно до конца сгонять плот придется.

— Чего же нам зря время терять?

— Не ждать же зимы!

— И без парохода обойдемся…

Евсей Маркелыч слушал, храня суровость на лице.

Так было нужно: улыбнись он сейчас — и не таким серьезным станет разговор.

— Поплывем, да и разобьем плот в пороге, — сказал он.

— Ну и разобьем! — сердито выкрикнула Ксения. — Разобьем, так и соберем!

— Давайте по-военному: вышлем разведку, — предложил Александр. — У порога есть бакенщики. Они нам покажут, где ходовая. Посоветуемся с ними, как лучше пройти. А плот пока останавливать не будем…

Евсей Маркелыч не дал ему закончить. Хлопнул себя ладонями по голенищам:

— Это ладная мысль, парень, пришла тебе в голову! Одобряю. Как я сам не подумал!

И сразу стал собираться в путь.

Собрание на этом было закончено.

Уплыл Евсей Маркелыч вдвоем с Ириной Даниловной, за старшего на плоту оставив Александра:

— Привыкай, парень, может, когда и лоцманом станешь. А мне Ирина нужна, надо ей самой посмотреть ходовую. Ей стоять на кормовых челеньях придется.

К порогу Александр плот подвел отлично, точно по наставлениям Евсея Маркелыча. Заправски давал он команду на реи. Девушки только посмеивались, выполняя его указания: вот какой у нас бравый лоцман появился! Александру это нравилось. У него постепенно изгладилось то чувство неудовлетворенности, которое первое время он все-таки испытывал, отказавшись сойти на берег в Утесове. Проплыть мимо дома и не повстречаться с матерью!.. Потом прочно вошло в сознание: сделал он правильно и только так должен был сделать. И, когда эта мысль победила полностью, стало легко и свободно. Хорошо сплавить плот, доставить его к месту и вовремя — вот цель, которая им теперь владела безраздельно, хотя он и не знал ни реки, ни конечного пункта сплава, ни даже — что такое сентябрь в низовьях Енисея. Но так ведь было, когда форсировали Прут, Тиссу, Дунай. Тогда он тоже впервые ступал по неведомой ему земле. И если о чем он жалел сейчас, так это лишь о том, что не хватило времени, чтобы понять и освоить всю науку сплавщика.