Илья Штемлер - Взгляни на дом свой, путник!

Еще дед доложил, что на заводе делают не то двигатели к самолетам, не то какие-то агрегаты для атомных станций…

«Ничего себе, – подумал я. – К такому предприятию в Союзе и подойти нельзя. А тут на тебе, дед зашел вытянуть ноги по дороге в магазин. И все знает!»

– Подумаешь, – ответил дел. – Если бы они изготовляли колбасу. Или там, я знаю, сигареты, это я понимаю, для дела. А что охранять? Двигатели самолета? Кому они нужны, вы мне скажите?

И еще я подумал о том, что в стране проверяют каждый оставленный без присмотра пакет при входе в любое общественное место, ради безопасности досматривают все сумки и портфели, а тут, на заводе…

– Идите, идите. У вас же нет ничего в руках, идите спокойно. Только не в ту дверь, там сидит охранник-сабр. Идите во вторую дверь, я вам говорю.

Я направился к двери, следуя совету деда.

Девушка в форме любезничала с солдатом, не обратив на меня никакого внимания. По телефону внутренней связи я позвонил тому, кто пригласил меня на завод. Вскоре он явился, в голубом халате, какой-то аккуратный, просто стерильный.

– Слушай, Арон, ты ли это? – спросил я человека, с которым как-то познакомился на пляже. – И почему меня тут не обыскивают?

– Не огорчайся. Пока ты сюда шел, уже было известно содержание твоих карманов на предмет диверсии. А в руках у тебя ничего нет.

Так я и думал. Не так уж и просты эти израильтяне. Да и дед, что вытянул ноги в проходной, вероятно, Мата Хари в сивом парике и маскировочных штанах, а газета «Этот путь», орган Компартии, – для камуфляжа.

Привыкнув с молодости к атмосфере завода, я пытался разглядеть привычное.

Коридор был обозначен стеклянными стенами, за которыми стояли компьютеры, какая-то электронная аппаратура. Людей почти не видно. Может, обеденный перерыв?

– Что ты, разгар рабочего дня, – пояснил Арон. – Для того чтобы работать, надо заставить работать технику. Я тебе сейчас покажу аквариум. Как в океанарии в Элате.

– Ты обещал показать завод.

– А что я делаю? – обиделся Арон. – Привык к заводу-бардаку, погуляй теперь по заводу-санаторию.

Вокруг циркулярного аквариума сидели несколько человек в голубых халатах, тянули из банок сок, тихо переговаривались, наблюдая за торжественным шествием по кругу экзотических рыбин в прозрачной воде.

Знакомство с заводом профессионально – дело не простое. Надо не только проследить производственный цикл, но и вникнуть в технологию, во взаимоотношения с поставщиками, а иначе все равно что изучать реку без притоков. А я все пытался привязать свои впечатления к своему ленинградскому заводу с уровнем технологии, помеченным началом шестидесятых годов…

Поэтому я не мог сразу и разобраться, что нахожусь на формовочном участке, правда на вспомогательном – крупные детали завод получал из Южной Кореи, более выгодно. Но и мелкая формовка – процесс, который протекал в каких-то электронных печах, – впечатляла готовой продукцией. Если и надо ее доводить, то самую малость.

Сборочный цех – просторное помещение с гофрированным стеклянным сводом, наподобие перрона Московского вокзала в Ленинграде. За длинными верстаками сидели рабочие-сборщики в тех же голубых халатах. Электронное табло сообщало шифр позиции, еще какие-то необходимые данные…

Я задавал Арону вопросы, вникал, но, к сожалению, не записывал. А надо было. По памяти сейчас сложно восстанавливать мелкие, но необходимые детали. Скажем, почему хронометр перед сборщиком не только отсчитывал время, но и вращался. Впрочем, не в этом дело. Главное – общая тенденция, современный технологический уровень производства. Солидность, уверенность в качестве, способность к конкуренции.

Этот цех был не единственный, судя по складу готовой продукции, которая хранилась на просторном дворе. Какие-то агрегаты, обтянутые плотным пластиковым кожухом, ящики, сколоченные из свежих досок, на боку которых, среди цифр, темнело слово «Израиль»…

Еще запомнил я рабочую столовую. Разнообразный и недорогой ассортимент, на пятьдесят процентов оплачиваемый заводом… У буфетной стойки я собрал свою питу: плоскую лепешку, надрез в которой набивают всевозможной начинкой – овощной, мясной, фруктовой. Сели за стол, придвинули банки с соком, и Арон поведал историю завода.

Несколько лет назад завод представлял собой хиреющее предприятие. Выпускали военно-полевые палатки, рюкзаки и какую-то металлическую арматуру. И впоследствии был продан за бесценок. Новый хозяин подбирал себе технического руководителя, иными словами, главного инженера. Среди претендентов, пришедших по объявлению, оказался молодой человек из России, из Новосибирска, по фамилии Левин. В трикотажной бобочке, худой, несчастный, обремененный семьей, типичный еврей-неудачник. После часового собеседования Левина пригласили на завод и предложили отправиться на стажировку в Америку и Швецию.