Олег Селянкин - Они стояли насмерть

— После войны.

Шли суровые будни Сталинградской битвы. Работа на переправах была ежедневным заданием тральщикор и бронекатеров. Норкин освоился с обстановкой и в любую погоду безошибочно находил дорогу в Сталинград, и не просто в город, а точно к указанному «пятачку» земли, который прочно удерживали за собой гвардейцы Родимцев Михаил научился находить дорогу по огневым точкам противника, по едва заметным приметам на берегу.

Давно слетали с деревьев последние желтые листья и сморщилась от утренних заморозков трава. На дорогах появились первые, твердые как камень, земляные кочки, а по ним все шли и шли солдаты, но теперь уже не в пилотках, а в шапках.

Мало осталось на катерах «коренных сталинградцев». Разошлись они по госпиталям или навсегда остались лежать в песчаной земле на левом берегу Волги.

Фашисты забились в подвалы и, подняв воротники шинелей, недоумевающе смотрели по сторонам. Они ещё не поняли случившегося, но первое подобие мысли появилось в их головах. Да и было от чего задуматься. Почти разрушенный город продолжал жить, бороться и пожирать свежие фашистские дивизии.

Офицеры говорили, что у русских больше нет самолетов, но тогда чьи самолеты бомбят? Если у русских нет танков, то что за машины шумят моторами на флангах врезавшегося в город клина? У русских нет больше дивизий, но откуда тогда появляются солдаты с новенькими автоматами?

Эти вопросы лишили гитлеровцев сна и заставили их забыть одну из главных фашистских заповедей: «Солдат не должен думать!».

Русские солдаты знали неизмеримо больше. Они видели шеренги пушек, стоящих на левом берегу Волги. В другом месте полуторка, проходившая, мимо леска, застряла в грязи. Тогда качнулись деревья и широкий, приземистый танк вытащил ее на хорошую дорогу. Люди в кузове поблагодарили танкистов и внимательно посмотрели на лес. Там они увидели танки. Не один, не два, не десять, а гораздо больше.

На левом берегу стояли машины, закрытые чехлами. Проходя мимо них, солдаты перемигивались: «Знаем, что за штуковина!» А ночью раздавался залп. Небо покрывалось красными полосами, словно царапинами. — Катенька играет! — говорили красноармейцы.

— Катерина! — дико вопили фашисты, глубже забиваясь в щели и затыкая уши.

Защитники города чувствовали, что перелом назрел, были уверены в своих силах и с надеждой поглядывали на каждого офицера связи: «Может, он привез приказ о наступлении?».

— Пора гнать фашиста! — все чаще требовали матросы.

Но сигнала не было. Сидели солдаты в домах Сталинграда. Катера работали ночами на переправах, а днем, поспав немного и устранив повреждения, моряки отсиживались по землянкам в ожидании приказа.

В землянке Селиванова жарко. Командиры сидели на самодельных скамейках, курили и разговаривали. Через раскрытую дверь валил махорочный дым.

— Сегодня ночью фашисты окружили роту сибиряков, — сказал лейтенант Волков.

Он служил на катерах второй месяц и считался «старичком», хотя его стаж самостоятельного командования был и того меньше. Волков старался походить на старого моряка. Он отпустил усы, достал где-то трубку и при каждом удобном случае совал ее в рот. Злые языки говорили, что он однажды даже сел обедать с трубкой в зубах. Конечно, этому мало кто верил, но трубка стала неотъемлемой частью лейтенанта. Если кто из командиров и говорил о Волкове, то чаще всего такой фразой:

— Вчера встретил на переправе трубку и Волкова.

Собеседником Волкова был его однокашник по выпуску лейтенант Нифонтов. Кроме них, здесь же сидели и Норкин с Селивановым. Они прислушивались к разговору лейтенантов, но не вмешивались в него, давая возможность им самим разобраться в своих словах и мыслях.

— Вчера окружили, а сегодня наши пойдут и разорвут окружение, — откликнулся Нифонтов.

Норкин сидел положив голову на руки и смотрел на Нифонтова. В нем он узнавал самого себя и товарищей. Еще год назад они тоже были такими горячими «петушками». Нифонтов поймал его взгляд и с жаром продолжал: — Если бы я командовал фронтом, то немедленно отдал бы приказ о наступлении! Мы бы фашистов так треснули, что пыль бы заклубилась!

— Вот, чтобы ты этого не сделал, тебе пока только катер; и доверили, — рассмеялся Волков.

— Напрасно ты над ним смеешься, — вмешался Селиванов. — Пора начинать и наступление. Сил у нас вполне достаточно..

— Это еще на воде вилами писано! — запротестовал Волков. — Мы с вами не знаем истинного положения вещей. Надо помнить, что в сорок первом у нас целые части исчезли…