Алексей Мусатов - Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.

А вот сквозь ветви глаз нащупал подосиновик. Гриб задорно накренил свою красную шляпку и как будто поддразнивал: «А ну-ка, возьми меня!»

Забыв, что он в одних трусах, Степа, пригнувшись, храбро полез в чащобу. Колючие ветви царапали ему голые плечи и грудь, зацеплялись за туго набитый рюкзак, что висел у него за спиной, какой-то гибкий, тонкий прутик больно хлестнул по щеке. Но мальчика было не остановить. До подосиновика осталось лишь несколько шагов.

И тут Степа понял, что он обманулся. То, что он принял за красную грибную шляпку, оказалось покрасневшим прежде времени осиновым листом, прилепившимся к какой-то коряжине.

Степа только головой покачал: это бывает — грибы, они любят обманывать людей. Значит, надо смотреть еще зорче!

Но сколько он ни смотрел, грибов не было. «Рано еще, не грибное сейчас время», — решил Степа, продираясь сквозь чищу.

Наконец лес поредел, показалась поляна.

Неожиданно с поляны донесся чей-то шепот.

Степа прислушался.

— Слышишь? Трещит что-то! — встревоженно говорил какой-то тонкий голосок.

— Ну и пусть! — ответил другой, глуховатый, с хрипотцой.

— Может, барсук?

— Зачем барсук... Не иначе волк... А то и медведь.

— Да ну тебя, Нюшка! Всегда пугаешь... Наверно, еж копошится. Давай посмотрим...

Степа усмехнулся и, решив созоровать, еще сильнее зашумел в кустах: пусть трусихи на поляне подумают, что через лесную чащу пробирается зверь серьезный, а не какая-нибудь мелочь вроде ежа.

— Нет, это не еж! — закричали на поляне. — Тетя Груня! Несите топор! В кустах какой-то зверь шебаршится...

— Ах, выдумщицы! — ответил издали женский голос. — Совсем уж невесты, а все еще в игры играют. Занимались бы своим делом.

— Ей-ей, тетя Груня!.. Напролом лезет.

— Возьмите головешку из костра да попугайте своего зверя!

Степа фыркнул, но на всякий случай поспешил поскорее выбраться из густых зарослей лозняка и осинника.

На поляне, заросшей густой травой, на небольшом расстоянии от кустов в настороженных позах стояли две девчонки.

Увидев Степу, они вскрикнули, закрыли лица руками и бросились бежать.

Степа пожал плечами: неужели он такой страшный?

Он стоял на перелоге, заросшем вдоль меж густым, курчавым кустарником. С одной стороны кустарник был вырублен и собран в большие кучи.

На дальнем конце перелога жарко пылал костер; к небу поднимались оранжевые, просвечивающие языки пламени. Недалеко от костра работала женщина в синей домотканой юбке. Она подкапывала корни кустарника заступом, подрубала топором, потом, ухватив руками, с силой выдирала корни из земли — черные, тонкие, гибкие, они были похожи на змей — и бросала их в костер.

Девочки между тем подбежали к женщине в синей юбке и, перебивая друг друга, принялись ей что-то возбужденно объяснять. Женщина выпрямилась, вытерла ладонью мокрое от пота лицо и, посмотрев на Степу, направилась в его сторону.

— Ты хоть прикройся! — крикнула она. — Голыш беспортошный!

Только сейчас Степа сообразил, почему он так перепугал девчонок: он был без рубашки, без брюк, в одних трусах.

«Вот уж действительно деревня-матушка!» — усмехнулся Степа. Не то что у них в городе. Там ходи в трусиках где угодно — по улицам, в магазин, в аптеку.

Завернув за куст, Степа быстро оделся, туго затянулся желтым скрипучим ремнем с портупеей и, держа в руках рюкзак, вышел на поляну. Женщина стояла здесь же. Была она высокая, худощавая, с широким скуластым лицом в крупных рябинках.

Степа сразу узнал ее — тетя Груня Ветлугина.

— Вот это другое дело! — сказала Аграфена, любуясь бравым видом подтянутого, стройного паренька. — Прямо красавец писаный, кавалер! А то вылез голый срамник из лесу, только девчонок перепугал... Крапивой бы тебя за это! Чей будешь-то?.. Погоди, погоди... — Она пристально вгляделась в Степино лицо и вдруг всплеснула руками: — Да ты не Степка ли Ковшов из колонии?

— Он самый! — отозвался польщенный Степа. — Только теперь уж не колония, а детский дом называется. — А я вас, тетя Груня, тоже узнал...

Женщина обернулась и помахала рукой девчонкам, которые всё еще стояли на дальнем конце перелога.

— Идите, идите! Он уже оделся.

Потом она заслонила Степу своей спиной и обратилась к приблизившимся девчонкам:

— А ну, поскакушки, говорите: чего вам сейчас хочется?

Девчонки остановились.

— Только скоро... Сто лет не думать — голова отсохнет! — поторопила Аграфена.

— Я загадала, — подалась вперед одна из девочек. — Поскорее бы пообедать да сбегать на речку искупаться. А еще, чтобы все корни сами из земли повылезали...