Левой Давыдович долго работал в Бельгии. Он вывез оттуда житейские и трудовые навыки, породистую жену бельгийку, «первую даму» участка, с рубинами на тонких пальцах и ревнивыми «мигренями», а также размеренный распорядок буржуазного семейного дома. Здесь «в обед стол накрывался так, как нигде нынче: хрустальные подставочки, три сорта ножей и вилок; лиловый датский фарфор на белоснежном полотне скатерти, множество графинов и тарелочек, чье назначенье постороннему оставалось тайной». Но в доме царила скупость, свирепая буржуазная бережливость. Приглашаемые изредка на обед инженеры и техники хорошо знали, что их ожидает: «безжизненные супы» мадам вошли на участке в поговорку, а «вареная курица с запахом розы и лаванды, одинокая на блюде, в окружении пяти–шести твердых и непроваренных картофелин», пугала воображение гостей (глава «Гидрострой»). Вещи здесь в этой сцене, как и на других страницах романа, становятся застывшим выражением целой системы человеческих отношений.
«Гидроцентраль» одно из первых произведений, рассказавших о начале индустриализации страны. Закончена она была к февралю 1931 года, а всего лишь на несколько месяцев раньше, в конце 1930 года, появились роман «Соть» Леонида Леонова и документальная книга «Рассказ о великом плане» М. Ильина. С увлечением следила Мариэтта Шагинян за публикацией этих произведений: «Сегодня купила и прочитала маленькую замечательную книжку Ильина…» [45] М. Шагинян. Дневники, стр.395.
— делает она запись в дневнике. Вновь и вновь возвращаясь к прочитанному, осмысляет писательница опыт тех, кто работает в эти дни рядом с нею. Ведь перед художниками, зачинавшими новую тему — тему социалистического строительства, возникали и новые творческие задачи. Как охватить невиданный жизненный материал — пестрый, противоречивый, сложный? Как вместить его в строгой романной форме? На чем строить сюжет? Как рисовать героев, живущих уже в «новом атмосферном слое», занятых «новыми формами деятельности»? Решения всех этих вопросов Мариэтте Шагинян, как и Леониду Леонову и писателям, последовавшим за ними, приходилось искать в процессе работы, накапливая собственный опыт, идя не проторенными еще путями.
Недаром дневники М. Шагинян в годы работы над «Гидроцентралью» полны записей, которые говорят о трудных творческих раздумьях, о требовательном недовольстве собой: «Тщетно бьюсь над началом главы — «Гора Кошка» [46] Там же, стр.343.
. «Дала телеграмму в «Новый мир», чтобы остановили печатание «Проекта Мизингэса», и пишу главу снова» [47] Там же, стр.382.
.
Писательница беспощадна к себе, она все заново и заново продумывает сделанное, ищет новых путей для воплощения богатейшего жизненного материала. «Опять пересмотрела IX главу, прежде чем снести ее переписчице… Не прорезывается целое. Глава завезла роман в тупик и мне голос сорвала: такая глава, точно она кричала, кричала и охрипла. В работе больше всего надо бояться, когда умирает движенье». И через несколько дней о другой главе: «Нет тяги. Нет целого. Не тянет вещь, стоит на мели или на якоре». А в конце 1930 года, подводя итоги, писательница все же признает: «Работа над «Гидроцентралью» углубилась неизмеримо по сравнению с первой частью», но и добавляет горестно, — «становится все труднее с каждой главой…» [48] Там же, стр.378, 380, 392.
Именно благодаря этой высокой творческой требовательности и смогла Мариэтта Шагинян одной из первых создать роман о стройках пятилетки — новаторский и по сути своей и по форме. В «Гидроцентрали» были подняты многие коренные проблемы времени, и главной среди них выступила проблема социалистического переустройства страны.
Вместе с другими советскими писателями наблюдая пристально процессы самой жизни, М. Шагинян высказалась за плановый социалистический путь развития. Первые шаги индустриализации показал и Леонид Леонов, рассказав в романе «Соть» (1930 год), как под могучим натиском нового отступает вековая таежная, кондовая Русь. 21 октября 1930 года молодой художник писал Максиму Горькому: «Перестройка идет такая, каких с самого Иеремии не бывало… Все вокруг трещит, в ушах гуд стоит… Нам уж теперь отступления нет…» [49] «М. Горький и советские писатели». Неизданная переписка. «Литературное наследство», т. 70. М., 1983, стр.256.
Федор Гладков в романе «Энергия» (1932) показал дни и труды партийного руководства на крупной стройке. Писатель ставил себе целью отразить «подлинную суть социалистического строительства: и формы коммунистического труда, и движение масс, и ведущую роль партии, и рождение людей… — словом, все коренные проблемы современности» [50] Ф. Гладков. О литературе. Советский писатель, 1955, стр.35.
.
Читать дальше