Владимир Митыпов - Инспектор Золотой тайги

– Как видите, господа, налицо полнейшая согласованность действий,— с удовлетворением сказал Дербер.

– В своих парламентских речах двадцать шестого марта сего года Тераути и Мотоно отметили серьезность положения в Сибири в связи с усилением германского влияния… Последний факт в просмотренных мною газетах усиленно связывается с заключением Брестского мира…

– Ну и ловкачи! — благодушно хохотнул Ожогин.— Как говорят, вали кулем — потом разберем.

– В японских газетах настойчиво проводится мысль, что единство действий Америки и Японии на Дальнем Востоке необходимо для противодействия Германии. Но, судя по всему, президент Вильсон до последнего времени не желал японского вооруженного вмешательства в русские события… Однако французские газеты дают понять, что полковник Хаус, личный представитель президента Вильсона, допускает возможность помощи чехословацким военнопленным в Сибири с тем, чтобы они консолидировали свои силы и вступили в успешное сотрудничество с родственными им славянами…

– Так–так,— заинтересованно встрепенулся Краковецкий.— Любопытно!

– Япония предложила сотрудничество Китаю в деле восстановления порядка в Сибири. Правительство Аньфу дало положительный ответ. Со слов американского посла в Китае Рейнша.

– Ну, это–то мы и без посла знали,— пробурчал Никита Тимофеевич.— Еще с тех самых пор, как в январе китайцы закрыли маньчжурскую границу, любой приказчик из бакалейной лавки знает, почем теперь фунт байхового чаю.

– Эмбарго на экспорт в Россию наложено по просьбе союзников,— солидно заметил Дербер.

Ожогин лишь раздраженно дернул ноздрями жилковатого мясистого носа.

– Япония в своих действиях в Сибири будет базироваться в трех восточных провинциях Китая, которые управляются генерал–губернатором Чжан Цзолином… По сведениям, исходящим из хорошо информированных кругов, начальник японской военной миссии генерал Накасима намерен требовать от адмирала Колчака и генерала Хорвата исключительных горных прав в Восточной Сибири, лесных концессий, свободной навигации по Амуру, рыболовных прав и разрушения Владивостокских укреплений…

Непомнящих сделал паузу, ожидая, что сейчас последуют вполне естественные негодующие восклицания, но ответом было лишь подавленное молчание — слишком хорошо все присутствующие знали цену союзнической «помощи» и в глубине души давно успели примириться с необходимостью уплатить эту грабительскую цену.

«Патриоты!» — со злорадной горечью подумал Непомнящих. Примерно та же мысль и с той же эмоциональной окраской промелькнула в голове каждого.

– И последнее, господа,— по–прежнему бесстрастно продолжил Непомнящих.— В ответ на известный вам запрос, адресованный нами «Дальневосточному комитету защиты Родины и Учредительного собрания», его председатель генерал Хорват сообщает: «Слух о том, что атаман Гамов, который в прошлом месяце, спасаясь от банд красных головорезов, был вынужден отступить в Сахалян на китайском берегу Амура, якобы вывез с собой все ценности Благовещенского банка на общую сумму в сорок миллионов рублей золотом, не представляется мне вполне достоверным. Сам атаман Гамов утверждает, что это большевистская клевета, призванная посеять рознь в рядах освободительного движения»…

– При чем тут большевики! — взвизгнул Краковец–кий и вскочил, уронив кресло.— С–сукины дети! Они хотят попросту присвоить всю сумму! Гамов — скотина общеизвестная, но Хорват?! За такое надо без всякого суда прямо к стенке!..

– Господа, господа… позвольте…— растерянно лепетал Дербер с совершенно белыми от ужаса глазами.— Ведь это же и наши деньги, так сказать, достояние отечества!.. И Гамов, и мы — все мы спасители родины… А теперь… кто нам теперь станет верить?..

– Сорок миллионов! Ай–люли! — неестественно весело хмыкнул вдруг Ожогин.— А знаете, украсть сорок миллионов — это, господа, не воровство, это зовется иначе… Только мне думается вот что…— Он умолк, пожевал губами, усмехнулся.— Мальчишкой служил я на побегушках в лавке. И был у нас приказчик, ворюга — клейма негде ставить. Так он, помню, частенько одну пословицу говорил, внушал, значит, мне: тихо надо — деньги будут, деньги любят тишину… Смекаю я, что Хорват, Гамов и кто там еще с ними не зря скрытничают. Делиться с другими им не с руки — при деньгах они, когда придет времечко, в Россию на коне въедут, а иные прочие, безденежные, пешочком приплетутся, разумеете? И другой резон: коль раззвонят они, вот–де вывезли мы из России сорок миллионов золотом, то союзнички наши, японцы да англичане, очень просто могут им сказать: повоюйте–ка, мол, теперь на свои любезные, а наши капиталы мы при себе пока придержим. Так оно у умных людей водится.